Лопырев хотел подойти, обнять,
погладить… но боялся. Все еще боялся.
− Ты считаешь, что жить не искренне –
это хорошо? – спросила она.
− Я не знаю, как по другому. –
Ответил Лопырев, подумав. – Об этом нигде не написано.
− Но ты бы хотел попробовать?
Он качнул головой почти не
раздумывая. Не хотел бы. Не сейчас, наверное. Слишком яркие были
воспоминания о том, как он ударял кулаком по нежному, любимому лицу
Лады.
Она сказала:
− Через неделю будет все равно. У
меня ведь ничего не останется от прошлого. Словно я родилась для
того, чтобы выйти за тебя замуж. Перепрошитым не дают еще одного
шанса сохранить воспоминания.
Она смотрела на Лопырева с грустью,
чуть улыбаясь, и он вдруг воспринял эту улыбку с теплотой и заботой
о любимом человеке.
− Отдохнуть тебе надо, родная, −
сказал Лопырев как можно мягче.
Он приметил, что под глазами у Лады
темные круги, что волосы лежат кое-как, морщинки на щеках, а на
левом обнаженном плече разодранный в кровь надкожный шлейф.
Отодрать, наверное, хотела. Нервничала. Подумал: исправим. В
хорошей семье все быстро исправляется.
− Не надо мне отдыхать. Мне бы домой.
На самом деле еще не поздно. Я знаю, как выбраться из этой дыры,
как перепрошить нормально всё, сделать новые документы и уехать,
уехать к морю, на юг!.. – голос Лады, взвившийся было и сделавшийся
звонче, вдруг затих. Он провела ладонью по губам, разглядывая
Лопырева (от этого взгляда он захотел убежать прочь из больницы). –
Впрочем, не важно. Мне кажется, я хочу остаться с тобой навечно.
Наверное, хорошо, что мы не любим друг друга как раньше, как много
столетий назад.
− Это все синхронизация, − с жаром
подхватил Лопырев. – Мне тоже хочется быть с тобой! Видишь? Она
делает людей счастливыми! Она, я читал, делает всех нас
действительно счастливыми.
Он о чем-то еще оживленно говорил, но
сам не запомнил что. Лада улыбалась – и этого было достаточно. В
конце разговора Лопырев долго не решался сделать шаг, потом,
наконец, сделал, прикоснулся торопливо губами к ее губам и чуть ли
не бегом бросился прочь.
Он был счастлив. Слова Лады
выветрились из головы. Он видел только ее образ – наслаждался ее
образом!
Впервые за несколько недель Лопырев
уснул с улыбкой на устах. Его сознание продолжало
синхронизироваться.
Лада вернулась через неделю.
Лопырев встретил ее на пороге с
букетом цветов, улыбающийся и радостный. Отметил, мельком, что у
нее так и не зажил шрам от удара, под губой слева. Но Лада,
кажется, уже ничего не помнила.