Почему-то в его снах Манрика всегда была
двадцатилетней. В таком возрасте они впервые встретились. Ей
двадцать, ему — двадцать пять. Она – прекрасное лесное создание. Он
– невоспитанный дикий человек из города. Она невысокая, тонкая,
хрупкая, а он на две головы выше неё, широкоплечий, будто небрежно
вырубленный из пня. Всё у них было разное. Запахи, одежда, взгляды
на мир, характер. Будто специально кто-то создал их друг для друга,
чтобы притягивались и заполняли пустоты.
- Скучаю, - ответил Април, разглядывая стеклянные
башни, не в силах оторваться от прекрасного
зрелища.
Спелое закатное солнце делало Город выпуклым,
объемным, очерчивая силуэты его главных строений — Здания Магов,
высоченной Башни Правления и, конечно, Королевского Дворца из
стекла и металла. Над дворцом всегда кружили
птицы.
На задворках города струился белый – пока еще –
дым. Сначала несколько тонких полосок, словно ниточки. Затем он
уплотнился и растолстел. Появились первые черные линии и, кажется,
ветер принёс едва уловимый запах пепла.
- Ты житель города, каменных домов, мощёных узких
улиц и площадей, базаров, магазинов и музеев. Это нормально. Ты
всегда будешь скучать. Потому что хочешь вернуться.
Прекрасная Манрика слишком хорошо его знала. Он
взял её за руку. Сказал:
- Я больше всего жалею о том, что не могу привезти
в город тебя. Я бы показал тебе и улицы, и площади, и базары. Мы бы
поговорили с торговцами, купили бы фруктов, посидели бы в
каком-нибудь кабаке, вздохнули аромат пряностей и жареного
мяса.
- Не люблю кабаки, - сказала Манрика. - Мне
говорили, в них пиво разбавляют мочой. Хорошо, если ослиной. А что
может быть хуже разбавленного пива?
- Нам надо будет как-нибудь съездить
туда.
- Что тебя останавливает?
Она знала ответ и на этот вопрос. Аппли смотрел,
как пики башен далёкого города исчезают в пепельном мраке дыма.
Взволнованные птицы россыпью метались по небу. Послышался звон
металла. Кто-то кричал – болезненно и страшно. Так кричат, когда
умирают.
- Я не могу прийти туда просто так, - выдавил
Аппли. – Шрамы не спрятать. Меня опознают при первом же досмотре.
Это проклятие городских жителей. Мы выторговали магию в обмен на
уродство. Мы стали обладателями могущественных заклинаний, покрывая
тела шрамами. Чем больше заклинания, чем выше Инициация — тем
больше шрамов у нас на теле. Я даже не смогу сосчитать, сколько их
у меня сейчас.