— Чего сидим? Поторапливайтесь!
Толик рванул к шкафчику, принялся вытаскивать пластиковые
стаканчики с красками, упаковки с иглами, резинки. Рассыпал все это
добро на столике. Пальцы Толика дрожали, веко дергалось.
— Вы, главное, успокойтесь, — Миша тяжело опустился на табурет.
Болели вывихнутые от ударов пальцы на руках. – Если все пойдет как
надо, я сюда больше не приду. Честное слово.
Толик взял влажные салфетки, трясущимися руками стер с лица Миши
кровь. Вперился взглядом в следы от укуса на скуле. Девчонка
оказалась упрямой, пыталась несколько раз вырваться.
Зажужжала машинка. Миша прикрыл глаза. Он был готов к любой
боли. Лишь бы выжечь злые мысли из головы.
Боль пришла, а мысли не уходили. Зудящие бляшки возникли под
ребрами с обеих сторон и на бедре.
Миша выругался, пробормотал: «Теперь здесь. Живее!», и
представил, что сделает с дочкой, если она вздумает
сопротивляться.
Иглы коснулись кожи. Начали рисовать на теле новые разноцветные
линии. Хотелось почесать те места, где вырастали, выпирали свежие
татуировки.
Миша снова посмотрел в зеркало. Татуировки всегда были при нем.
Эти странные разноцветные линии. Можно было сэкономить кучу
времени, если бы догадка пришла раньше.
Зуд пройдет, как только рисунок освободиться полностью. Все
верно.
Подумав об этом, Миша успокоился. Жужжание машинки вдруг
показалось ему колыбельной. Надо бы закрыть глаза и вздремнуть,
пока Толик занимается работой. И почему этот бородатый детина до
сих пор не отправил его в нокаут мощным ударом? Наверное, все дело
было в мыслях и желаниях. Толик не хотел никого убивать. А Миша
хотел.
— Теперь вот здесь, — сказал он, указывая на стремительно
набухающую красную кляксу у правого соска. — Сразу делайте до низа
живота. Не мелочитесь.
— Ты чего добиваешься? — спросил Толик, вонзая иголку и выводя
голубые волнистые линии.
— Я хочу, чтобы в голове была ясность, — ответил Миша. — Не хочу
больше никого убивать. Конечно, бить гаечным ключом по чьему-то
лицу приятно и даже в некотором роде захватывающе, но все же…
Миша нахмурился, потому что не мог вспомнить, почему притащил
сюда газовый ключ. Разве он не положил его обратно, когда увидел
Надю на пороге комнаты?
Он не помнил, что было потом. Отправился ли на лестничный
пролет, чтобы забить до смерти собаку, а потом задушить ее хозяйку
поводком? Вернулся ли обратно в квартиру?