— Дядя Бринден? — в роду был только один Бринден, Риверс, и он
был очень давно.
— Да, он. Пойми, родной, я благодарна ему — он мне помог в
дурную пору, обучил, благодаря ему я, безногая, гуляю по всему
болоту в моих львоящерах... но всему же есть предел! Он хочет моего
Жойена, хочет его как жертву. Для нового древовидца, говорит он.
Для нового тела, подозреваю я.
— Это неправильно, — резко сказал Визерис. Понял он немного, но
уж что понял. — Нельзя так с близкими.
— Нельзя, — твёрдо ответила Джейханна. — Так заберёшь его с
собой? Он славный, неглупый. Видит сны, как Деймон Пьяница. Не
пьёт, правда. Только печалится. На юге нет чардрев, а значит, дядя
Бринден на юге будет куда слабее, не сможет его сманить. Ну что,
возьмёшь?
Визерис задумался.
Он так мало знал о них — о Хоуленде Риде, Джейханне, Жойене...
ещё, вроде бы, была сестра...
— Конечно. Я старший родственник, король и глава рода, — ответил
он. — Я должен заботиться о близких.
Сонный Томмен был перевешен на Жойена, когда они шли обратно.
Должны же быть свои плюсы в том, что забираешь с собой кузена? На
Визериса была навьючена большая клетка с воронами — особыми,
которые находят не дом, а человека. Рядом трусил львоящер, потому
что тётя Джейханна хотела иногда их видеть и за ними следить.
Она, как оказалось, умела видеть глазами этих тварей.
С тех пор, как умерла. Очередное преступление папаши и Тайвина —
когда принцесса сломала ноги на охоте и их пришлось отрезать,
принцессу решили утопить, чтоб не позорить двор калекой. «Так
сказал Десница, а Эйерис редко спорил с Десницей», — вспоминала
тётя.
Но боги спасли её, вынесли на берег Острова Ликов, свели с
Хоулендом Ридом... подарили счастье и колдовские силы взамен ног.
Визерис считал, что колдовство — пустяк, куда важнее — что подарили
мужа и двух (троих, почти троих) детей. Живых, здоровых и славных,
если ей верить.
Хорошая судьба.
Вот только надо Жойена не давать в обиду другому колдуну,
Кроворону из-за Стены. Задача явно не самая простая, но
внятная.
— Вы где были? — у края лагеря стояла с фонарём Мирцелла,
сердитая, аж красная. — Я еле уговорила слуг запрячь коней без вас.
А ну бегите, сейчас мы выезжаем! Гулёны!
— Простите, — вежливо поклонился Жойен. — Моя матушка хотела
видеть кузена Вериса.
— Кузена? Вы родня? — мгновенно утратила запал Мирцелла.