– Опять за сиротскую судьбинушку? Не
стоит, всё равно не пожалею. Жалелку давно и с корнем вырвали… Как
вы сказали прозвище ваше? Токмак? – поднял я бровь.
– Ага, колотушка, – пояснил Ермак
Тимофеевич. – Упрямый я очень, оттого так и прозвали.
Ну, что упрямый и своевольный я уже
успел заметить. И ведь ни грамма страха в серых глазах. За спиной
меч плавает, одно движение и он труп, а вот поди же ты… В самом
деле – токмак и есть!
– А по чьему наущению посланы, Ермак
Тимофеевич?
Тот посмотрел на меня с усмешкой. Я
покачал головой:
– Не стоит пытаться дергаться – меч
будет быстрее.
– Да я и не дергаюсь. Мысля шальная
залетела в буйную головушку – вот её сейчас и душу, заразу
такую.
– Мне повторить вопрос?
– Не надо, я и с первого раза всё
расслышал. Заказал меня ваш одноклассник, Михаил Павлович
Дворжецкий. Знаете же такого?
Как не знать. Невысокого роста,
худощавый, с родинкой на правой щеке и быстрыми глазами. Последнее
время всё больше якшается с Романовым и Бельским. Может быть, они
его и надоумили нанять Ермака, но… У Дворжецкого своя голова на
плечах, и он в неё не только есть должен, но также и мысли всякие
запускать. Пусть и шальные, как у Ермака, но всё же мысли.
– Что же он тебе наказал? Видео
сделать? Так я же сейчас его и уничтожить могу, – хмыкнул я.
– Нет, видеозапись запустить. В
общем, были вы, Ваше Царское Высочество, в самом что ни на есть
прямом эфире. Правда, смотрел вас всего лишь один человек, но он
мог вести запись, я за него ручаться не буду… Вот камера, отдаю всё
честь по чести. Сейчас она не ведёт запись. Я при побеге выключил,
чтобы настройки не сбивать.
Ермак вытащил из внутреннего кармана
небольшую плоскую коробочку со стеклянным глазком на ребре. Отдал
мне. Я открыл, в самом деле сейчас запись не велась, а сохранения
наших сексуальных утех не было. На всякий случай запустил очистку
памяти, а потом подумал – отдавать камеру или нет?
Если запись передавалась Дворжецкому,
то он наверняка её сохранил. Что же, это повод наведаться к нему.
Но также в голове мелькнула мысль о мести. Такой мести, чтобы
неповадно было в будущем на царевича зуб точить… И тут мне камера
могла пригодиться.
Но это в будущем, а пока что надо
решить вопрос с Ермаком. Не зря же я почти голый пробежал по
холодку!
– М-да-а-а, неприятно то, что вы
сказали, – вздохнул я и взглянул на шпиона. – Ну что же, дело
плохо, но ещё хуже, что я пока не знаю, как с вами поступить.
Значит, есть проникновение на частную территорию,
несанкционированная съёмка, нападение на особу царских кровей…
Тюрьма вам светит, многоуважаемый Токмак. А может даже каторга...
Или вообще казнь. Как решать будем? Надеюсь, вы поняли, что на
жалость давить не стоит – только ещё больше разозлите?