– Я вижу, что князь принял решение?
Так какой будет его положительный эффект? – спросил мурза.
– Князь просит ещё немного времени, –
с трудом проговорил боярин. – Он говорит, что…
– Что говорит князь? Что он хочет
накормить каждого нукера хорошим мясом и напоить чистой водой? Что
хочет каждого наградить за терпение? Что хочет…
Со стороны окопов и укреплений
раздались крики! Боярин Фарадин оглянулся назад и не смог сдержать
удивленного вздоха. В нескольких сотнях метров перед окопами начали
проявляться порталы Омутов. Они синели рваными овалами на фоне ещё
зеленой поросли.
Омутов было не меньше десятка, а это
значило, что…
– Ну что же, мой дорогой друг, –
проговорил всё с той же улыбкой мурза Апак. – Мы ждали достаточно
времени. Теперь цена возросла и князю придётся заплатить ещё и
Бездне!
– Да ты… – повернулся к нему вновь
покрасневший боярин.
Договорить он не успел. В широкую
грудь влетела молния, разбивая Кольчугу Души, а следом ударила
огненная стрела, пронзая боярское тело насквозь. Велеслав бросил на
выступивших шаманов каменный дождь, но его постигла та же участь,
что и боярина.
Охранники бросились в бой, но их
просто разорвало под градом пуль. Меньше половины минуты
понадобилось татарам, чтобы от пятерых живых людей остались
изуродованные трупы.
– А всего-то и надо было подождать
полчаса, чтобы подтянулись силы Бездны… Ну что же, верные слуги
хана! – поднял руку мурза Апак. – Сегодня мы будем веселиться с
новгородскими женами! Вперёд! И никакой пощады!
Усиленный живицей голос командующего
прокатился над рядами воинов. Ответом ему был оглушительный рёв
тысяч глоток. После этого по полю покатилась бронированная волна
техники, за которой последовали нукеры и шаманы. Воздух потемнел от
сотен квадрокоптеров и летательных аппаратов.
– Ну что же, вот и не договорились! –
пробурчал в окопе Седой, выцеливая среди бронетехники живую силу. –
Взводный, до того лупоглазого не достать!
– Я ему во снах являться буду! –
процедил Ильич и громко крикнул: – Не отступать! Не сдаваться! Плен
хуже смерти! Потанцуем, братцы!
Ответом были выстрелы, взрывы, крики
и стоны…
Утром меня разбудил отчаянный стук в
дверь. Этому стуку сопутствовал громкий крик Бориса Годунова:
– Царевич! Царевич, проснитесь! У нас
воры! У нас разбойники! У нас…
– У тебя совести нет, молодой
человек! – оборвал я, когда распахнул дверь. – Ну, чего в такую
рань поднимаешь панику?