Остальные тоже кинулись к двери. Она
с треском распахнулась, всасывая в себя побитого, обожжённого и всё
ещё дымящегося Дворжецкого. Он ввалился, как куль с дерьмом,
сброшенный с телеги. Распластался на полу, тяжело дыша.
За дверями виднелись разъяренные
амазонки разной степени обнаженности. Они явно жаждали крови. Но
нашу кровь я отдавать не собирался!
– А ну, навались! – скомандовал я,
выпуская из рук живицу.
Ребята тут же захлопнули дверь,
начали накидывать на неё силовые поля. Дверь тут же задрожала от
ударов снаружи.
– Тычимба, работай, – прошептал
я.
– Будет исполнено, господин, –
раздалось в ответ.
– Держись, ребята! Не пускай их! –
громко прокричал я, а потом завопил ещё громче. – Нам только до
прихода преподавателей продержаться!!! Пусть увидят, как боярыни и
княжны голыми задницами да сиськами сверкают!!!
За дверью ещё раз громыхнуло, а потом
раздались испуганные вскрики. Следом послышалось шлепанье босых ног
по холодным плитам пола.
Мои однокурсники выдохнули только
тогда, когда за дверью все стихло.
– Вроде выжили? – неуверенно сказал
Курбский. – Простите меня, царевич, но до такого не следовало
доводить… Розыгрыш зашел довольно далеко.
– Княжич, может и не стоило, – пожал
я плечами. – Однако, господин Дворжецкий сам виноват в том, что
случилось. Не стоило ему подсылать шпионов в ночи…
– Что? – поднял бровь Курбский. –
Неужели кто-то до такого унизится?
– Вы… вы… – пробурчал Дворжецкий,
приподнимаясь на руках. – Вам такое с рук не сойдёт! Я так просто
этого не оставлю!
– Господин Дворжецкий, неужели вам
мало того, что случилось? Мне кажется, что вы достаточно наказаны
за ночное происшествие, – холодно ответил я. – И сейчас вам следует
удалить то самое видео, чтобы окончательно не стать посмешищем.
Дворжецкий затравлено оглянулся. Он
находился голый на полу, побитый, униженный, оскорблённый. Его
товарищи тоже смотрели на него, продолжая находиться в тех же
позах, что и раньше.
– Что с моими друзьями? – спросил
Дворжецкий. – Что вы с ними сделали?
– Ничего серьезного. Через пять минут
придут в себя и вновь станут прежними, – покачал я головой, а после
обратился к стоявшим. – Господа, приношу свои извинения за
вынужденное неудобство. Готов вам возместить ущерб в любое время.
Надеюсь, что оплаченного ужина в ресторане будет достаточно.
Молчите? Вот и чудесно… Тогда договорились…