***
В то же самое время. Арор.
Синд.
Страна, измученная войнами, понемногу
приходила в себя. На удивление, свирепые захватчики оказались
людьми вполне разумными и деловыми. Он не давили на индуистов и
буддистов, заставляя отказаться от своих богов. Они просто брали с
них дополнительный налог. Да и глупо было бы. Уж слишком мало пока
мусульман в многомиллионной стране. Множество городов еще и вовсе
не увидели света истинной веры, просто сдавшись победителям. А кому
там молятся черноногие крестьяне, не интересовало никого и никогда.
Или, точнее, интересовало, но в самую последнюю очередь. Главное —
как веруют воины.
Эмир Синда, расплатившийся со всеми
долгами, чувствовал себя на вершине блаженства. Не в последнюю
очередь из-за того, что назойливое бабье, именуемое его женами,
сидело по разным углам огромного дворца, не докучая ему своими
бесконечными склоками. Все поползновения местных князей подсунуть
ему своих дочек в качестве еще одной жены он отвергал жестко и
решительно. Очередная угнетенная женщина Востока была ему точно не
по карману.
Новую царицу Синда звали Навья. Она,
с позволения мужа, приняла титул махарани, и никто не посмел
оспорить его. Симпатичная, фигуристая девчонка лет пятнадцати
недавно родила, а потому свора ее слуг пополнилась еще и табуном
нянек и кормилиц. Она настояла, чтобы ее сына назвали Раис, и это
вызывало у подданных либо неописуемый восторг, либо зубовный
скрежет. Равнодушных не осталось. Ведь прошлая династия царей
носила имя Рай, а Раис по-арабски означает «глава» или «старший».
Имя в этом мире значило многое, и Навья не собиралась больше
трястись за свою жизнь. Она — жена царя, дочь царя, внучка и
правнучка царей. Что ей эти немытые пастухи-арабы! Незаметно вокруг
нее начинали сплачиваться индийские князья, ненавидевшие
пришельцев. И даже то, что царица приняла их веру, уже ничего не
решало. Ее саму князья считали куда меньшим злом.
Надир знал об этом и не стал
препятствовать. Сильная партия индусов нужна была ему самому. Ведь
для многих арабов он так и остался безмерно родовитым чужаком,
братом римского императора. Но для бедуинов, знавших всех своих
родственников до пятого колена, Надир считался одиночкой. А
одиночка в этом мире — законная добыча. Они жили так тысячи лет, и
менять свое мировоззрение не собирались.