Нападавшие растерялись. Они переглядывались и смотрели на
старшеклассника в ожидании его команд.
— Чего стоите, завалите его!
Но я уже выдрал из забора небольшого палисадника за школой
восьмидесяти сантиметровую доску, с торчащим из нее гвоздем.
— Суньтесь только, — я угрожающе занес для удара свое оружие за
правое плечо, — пожалеете на всю жизнь, что связались со мной,
уроды!
Вся эта свора остановилась в нерешительности. Я сделал шаг в их
сторону с ложным замахом, заставив отступить даже
старшеклассника.
Теперь на моей стороне было пацанское моральное превосходство. Я
шуганул целую толпу.
— Иди сюда, — я уверенно смотрел на Щукина, тот словно окаменел,
он явно не ждал, что ситуация обернется таким образом, — ты
оглох?
Щука боязливо подступил, сощурвщись, отклонив голову в сторону и
стараясь не смотреть на меня.
По опыту детских драк в своем городке я знал, что в таких
случаях нельзя проявлять слабину.
Когда Щукин приблизился на расстояние удара я переложил доску в
левую руку и правой влепил ему звонкую пощечину. Потом отвесил
тяжего пенделя.
— В расчете, теперь можешь дальше пресмыкаться перед этим… — я
оглядел присутствующих и дал им возможность самостоятельно
подобрать подходящий эпитет. Никто кроме озлобленного
старшеклассника не смел смотреть мне в глаза.
Не выпуская из рук дрыну с торчащим гвоздем, я подобрал свой
школьный портфель и молча зашагал в сторону своего дома.
Теперь на моей стороне было пацанское моральное превосходство. Я
шуганул целую толпу. А самое главное старшеклассника.
Шобла, конечно, такого не прощает, но этот раунд я подчистую
выиграл у всех провожающих меня бессловесными взглядами.
Когда я отошел на безопасное расстояние, Туз спохватился и
постарался вернуть себе рухнувший авторитет и утраченные позиции в
пацанской иерархии брошенной в спину фразой:
— Еще увидимся, — прорычал старшеклассник, — а вы проваливайте,
ссыкуны, чтобы я вас больше не видел. Кому должен — всем прощаю
нагло заявил он своим подручным, уже сомневающиеся в необходимости
всячески угождать своему «боссу».
Я расстался с той компашкой, которая старалась не связываться со
мной.
Все это происходило много лет назад. Со временем Щука сам стал
таким школьным «авторитетом», не брезугующим отбирать у младших
мелочь, посылавшим тех за сигаретами.