Я кивнул. Теперь мне, действительно, мое желание что-то доказать
слесарям в гараже и угон казались какой-то несусветной
глупостью.
— Значит так. Благодари отца и носи его на руках за то, что он
не поленился, привез все твои грамоты и характеристики, копию
приказа о зачислении в институт. Поверь, моему богатому опыту,
такой отец есть далеко не у всех. Это, — он с легким хлопком накрыл
ладонью с толстыми пальцами протокол, лежащий перед ним на столе, —
пока полежит тут. Но, учти…
Он придвинулся к столешнице и, чуть повернув голову, уставился
мне в глаза, замахал указательным пальцем:
— Еще, хоть одно мелкое происшествие: цветок в клумбе завянет,
муха на окне сдохнет, если хоть кто-нибудь на тебя пожалуется – тут
же пойдешь на скамью подсудимых! Да, и водительские права мигом
потеряешь, я могу это устроить. Ты меня понял?
— Понял, товарищ полковник.
— Щукин кем тебе приходится?
— Он мой бывший одноклассник. Никем больше не приходится.
— Ты с ним заодно?
— Нет, у меня с ним как-то с самого начала не сложились
дружеские отношения.
— Я давно на этого мерзавца зуб имею. Скользкий, как угорь. Но
ничего сколько веревочке не виться, жаба в голубя не превратиться.
Твое счастье, что в вашем доме сотрудник проживает. Он в окно все
видел и слышал лично. Всё. Или в коридоре.
***
Мы шли домой молча. Каждый в своих мыслях. Выйдя от начальника
милиции, не проронили ни слова. Когда мы уже подходили к подъезду,
отец остановился неожиданно спросил:
— За что ты этого своего приятеля бил?
— Он мне не приятель, плохое про маму сказал.
Отец поднял брови, потоптался на месте, потом пошел к двери.
Взявшись за ручку, он снова на мгновение остановился и не
оборачиваясь ко мне тихо пробубнил:
— Правильно. За маму я бы и сам кому хочешь навешал.
Меня словно поразило громом. Такого в моей жизни еще никогда не
было. Отец всегда был со мной очень суров и я никогда не слышал его
одобрения или похвалы. Я не знал, как реагировать на эти
неожиданные слова.
В тот момент я даже ощутил что-то наподобие духовной связи с
ним. Но правда совсем ненадолго.
Дома у нас произошел разговор. Этого следовало ожидать. Я был
готов объяснить свои действия, но не был готов к его жесткой
реакции.
— Вот теперь объясни мне, что это было? Какого ляда тебя
потянуло на эту гребанную автобазу? Какого беса, ты угнал чужую
машину и поехал на ней форсить по всей Москве? Гонщиком себя
возомнил?