Но к моему счастью или несчастью, я пока не разобрался, в
отделение приехал отец. Соседи позвонили маме сообщили о драке, а
она уже отцу.
Почему к несчастью? Ведь я должен быть счастлив от того, п что
пока не загремел в тюрьму.
Но я знал, что лишив его «копейки» я принес ему большое
разочарование в жизни, а я не хотел делать его несчастным.
Меня очень удивило то, что он подключился к решению моих
проблем. Обычно его не интересовало ничего кроме машины с
гаражом.
Сейчас он находился в кабинете начальника милиции и о чем-то с
ним говорил.
Дело по угону оказалось в подвешенном состоянии, потерпевшая
сторона заявила о полном возмещении ущерба, руководство автобазы
хотело даже забрать заявление, но похоже, что последняя моя драка
все перечеркнула.
Милиционер оформлявший протокол сказал, что я общественно
опасен. Я так и не понял, говорил ли он это всерьез или это у них
из-за постоянного психологического стресса на работе такой циничный
юмор.
По коридору расхаживали сотрудники милиции, не обращая на меня
внимания пока дверь к кабинет начальника милиции не отворилась и
меня не позвали.
— Ну, что же ты, герой? – за столом сидел очень крупный человек
в милицейской форме, — не успел с угоном разобраться, уже людей
начал калечить.
Он был очень полным и имел целых три подбородка. На плечах его
кителя красовались погоны с полковника. Он говорил басом, и
казалось, что его взгляд прожигает меня насквозь.
Кровь прилила к голове, я чувствовал, что густо покраснел от
стыда.
Но не это меня жутко смущало. Нет, конечно, я за секунду понял,
кто сидит передо мной.
Масштабная во всех смыслах фигура. Уверен, что полковник
пообломал клыки не одному матерому волчаре, и наверняка кое-кому из
них даже вырвал с мясом.
Меня выбивало из колеи присутствие в кабинете отца, он сидел
пол-оборота ко мне положив руки на спинку стула. Наши глаза
встретились.
Его взгляд был холоден и, казалось бы, ничего не выражал. Но я
знал, что за этим холодом скрыт упрек и разочарование.
Я опустил голову. Мне было чертовски не по себе. Начальник
милиции, наблюдая за этой сценой продолжил:
— Чего голову опускаешь? Посмотри, посмотри отцу в глаза. В
глаза смотри отцу, я сказал!
Какая-то неведомая сила прижимала мой подбородок к груди.
— А когда ты безобразничал не думал, что придется отвечать? Что
теперь раскаиваешься?