— Хаген я, и никакой
тебе не господарь. Я тоже тут киркой машу, как
и ты, — я вырвал у Инграма мех, приложился
и запустил его вкруг, покуда там еще что-то оставалось, —
Я вот все забывал спросить, Улле, а ты откуда
будешь, как попал сюда?
— Я с Большого Рога
буду, гос... Хаген. Энто недалеко от Кэирн Элиге.
Я в кузне помогал, покуда не пожгли все. Прятался,
покуда бой не стих, потом своих искал, но напрасно. Отца
с братом я вообще не нашел, а матушку
с сестрами лучше бы не находил, — с каждым
словом голос парня дрожал все сильнее — Халупка наша сгорела,
как и вся деревня, а родичей у меня больше нигде
не было. Один я остался, и один бродил
да милостынью побирался, пока не сцапали...
— Ну, ну! — я похлопал
вмиг погрустневшего парня по плечу. — Будет тебе. Все
мы что-то теряем, что-то находим, но ты знай, ежели
руки не опускать, то оно еще наладится. На, вон,
приложись, от крепкой отравы всегда попускает.
— Истину глаголет!
— заплетающимся языком выперднул Инграм.
— А ты вот, наоборот,
слишком много прикладываешься, — с укоризной посетовал
Ортвин и сделал совсем необычный для себя скупой глоток.
— Тут ужо другим не хватает.
— Ашобы... А шо бы
вы без меня пили? Помои эти, мочой разведенные? Так хоть дает
по голове! А я все... — тут Инграм звонко
икнул. — Все по-честному! Только отпил чутка...
— Шолбыты нахер, Инграм!
— возопил Миккель. — Там на полглотка осталось!
Жадная сволочь!
— Я бы попросил, ик! Млять!
Вот же поминает кто-то... Я бы попросил без
обзывательств!
— Да завалитесь вы!
— подал голос Алан. — Не хватало еще уродов
перебудить...
Раздался треск. Я сидел лицом
к спящим надзирателям, так, на всякий случай,
и заметил, как несущая свая, поросшая грибами и плесенью
надломилась, а через мгновенье сложилась пополам. Каменная
глыба над нами начала оседать. Остальные перекрытия задрожали
и начали ломаться, земля заходила ходуном, посыпалась каменная
крошка.
— Назад! — Заорал Джод,
выхватывая факел со стены.
— Но выход же
в той стороне! — закричал Симонд.
— Не успеем, — рявкнул
Ортвин, схватил ошалелого Улле и пьяного Инграма
за шкирятники, и потащил за собой вглубь
тоннеля.
Я тоже бросился бежать, и, кинув
последний взгляд за спину, заметил недоуменные выражение
на лицах разбуженных стражников, прежде чем обвал погреб
их под собой. Они даже не успели вскрикнуть. Грохот стоял
адский, и я знаю, что ничего услышать не мог,
но мне все равно представилось отвратительное чавканье
и хруст, с которым камень давит живую плоть.