Постойте. Только сейчас,
я заметил, что засова с внутренней стороны
не было — только отверстия под него. А как
мы ее закроем? Стоит им просто потянуть
за рукоять, и тогда дело за малым — догонят
и прикончат. Я перевернул свой молот тупой стороной
и забил по рукояти двери. Бил остервенело, вслушиваясь
звон клинков и сопение позади меня — солдаты прижимали
нас к нашему же выходу. Не очень умно. Оторвать
рукоять не вышло — слишком хорошая сталь,
но я согнул ее достаточно, что бы за нее
больше нельзя было нормально ухватиться. Теперь останется заложить
засов чем-нибудь, и мы выиграем немного времени.
— Готовьсь! — закричал
рыцарь.
Я обернулся. Пятерка солдат, что
стояли перед ним, держали луки.
— Стрелы! — я сорвался
на визг.
Инграм и Верманд бросились
на землю, в сторону от напирающих солдат. Улле
последовал их примеру. На великан вместе с бондами
увяз в бою и не мог отреагировать. Джоду
не повезло: уронив орудие и щит, он завалился назад,
запрокинув голову и уставился на меня невидящим глазом.
Из второй глазницы торчало оперение стрелы. Ортвина тоже
ранили, в плечо. А лучники тем временем натягивали тетиву
по новой. Нужно было что-то делать.
На полу лежали опечатанные
глиняные бутылки с маслом, которые мы готовили под
факелы. Я схватил две, метнул одну в солдата
замахнувшегося в Миккеля, другую — в тех, что бежали
к поднимающимся с земли Верманду и Улле. Первый
бросок был удачным, а второй кувшин не долетел —
разбился о развороченный штабель досок. Последовал еще один
залп — стрела чиркнула по стене совсем рядом
со мной, другая видимо задела здоровяка — он снова
зарычал.
Стараясь не думать о том,
куда попадет следующая стрела, я поднял заготовки факелов,
зажег их от того, что горел на стене и бросил
в разлитое масло. Промасленные доски вспыхнули и начали
разгораться. Инграм, Верманд и Улле оказались отрезанными
от своих противников и бросились ко мне. Завыл
Миккель — стрела пробила щит вместе с рукой.
А в Ортвине торчала уже целых четыре, две в левой
руке, одна в бедре, и еще одна пониже ключицы,
но он все еще был на ногах. При всем своем рвении
солдаты не решились заступить за границы кругов, которые
он накручивал свои дрыном.
Больше всех нас, наверное, проклинал
облитый маслом парень, но делал он это чертовски
нечленораздельно: истошно вопил и размахивал руками, покуда
не получил по голове от Миккеля. Падая,
человек-факел вывалил на себя содержимое близ стоящего
шкафа — им оказалась военная форма и отрезы синей
ткани, знамена Годдарда Бранда. Огонь продолжал пожирать все новые
и новые запасы замка, дым расползался по подземелью,
и я уже с трудом различал лучников. Стало тяжело
дышать. Все слишком напоминало кошмар. Я двинулся
к спасительному выходу.