Скупщик замер и молчал.
Повелся. Небось сейчас перебирает варианты, где он успел
спалиться, где наследил, какие ошибки совершил. Если живешь
в грязи и топишь других, то иначе и быть
не может. Выдавив из себя гнусную улыбку,
я приблизился к нему, заглянул в глаза
и вполголоса продолжил.
— Эадор, хелагскауп, давно
просил наместника пройтись по сусекам и выскрести
паразитов. На юге идет война, а спекулянты вроде тебя
вредят честной торговле. Точнее мешают толстосумам снимать все
сливки, — тут я понизил голос до едва слышного
шепота. — Теперь у гильдии глаза и уши даже
в «Веселом утопленнике», в обитель прибыли солдаты,
храмовники проходят усиленные тренировки... Смекаешь, куда
я клоню, Штейн?
Ну, Тэмиель, нагородил.
Я не знал зачем в город пожаловали солдаты,
не знал Штейна, как и его возможности, и вовсе
не располагал каким-то авторитетом, однако в этот раз мне
свезло. Напустив тумана и сыграв на страхе,
я разворошил паранойю, свойственную каждому преступнику.
Неизменный страх попасться всегда маячит на закорках сознания
любого нечестного дельца, и я уловил эту искру страха
в глазах скупщика.
— Брэн, хватай мою учетную
книгу и за мной, — Штейн запер дверь на ключ
и поманил за собой охранников.
— А девка?
— Держи ее, болван! — тут
он обратился ко мне. — Воровка уйдет безнаказанной,
но не за просто так. Колись теперь, послушник, когда
облава? Что за крысы у нас завелись и кому
стучат?
Я усмехнулся.
— Даже крысы будут покрупнее
тебя и меня, Штейн, так что сойдемся на том, что
я отмажу тебя, м? Скажу моему товарищу, Инграму, приглядеть
за тобой, да начирикать, если запахнет жареным.
Ты сделал доброе дело, я сделаю доброе дело. Услуга
за услугу, невинные не страдают и все счастливы.
— Инграм? Интересные у него
знакомые. И кому обязан? — хитро улыбаясь, спросил меня Штейн и
знаком повелел подручным отпустить девчонку. — Есть ли у тебя имя,
мой праведный друг?
— Хаген, — ответил я,
копирую его ухмылку. — Да сопутствует твоим делам
благословение Фараэля.
— И тебе удачи, послушник.
Чую, далеко пойдешь.
Скупщик заговорщически кивнул и
скрылся со своими мордоворотами в переулке. Пронесло! Идиот, просто
сказочный придурок! Я выдохнул и оглянулся. Девчонки и след
простыл. Глупо было ждать благодарности. Вот зачем я вообще пасть
разинул? Острых ощущений не хватает что ли? Я ускорил шаг. Герой
херов, тоже мне. Все больше я убеждался в том, что храбрость —
всего лишь наивное название опрометчивой глупости, за которой не
последовало заслуженного воздаяния.