Как же чудесно, что не придется передвигать ногами
хотя бы какое-то время. Хаген сопел рядом. Я пересек
Мерзлые пустоши. Срать я хотел, что впереди еще самое сложное!
Кто еще таким может похвастаться? Это утрет носы всем мальчишкам
в селении... Ах, да... Ну и ладно. Все равно
достижение. Может я и не безнадежен.
— Разожжем костер? У нас хватит дерева
на маленький огонек...
— Нет, Тэмиель, доставай полотнище и шкуры, укроемся
вон там, под нависающими камнями...
— Но как же...
— Мы не уследим за костром — впустую
прогорит. Давай, последние усилия на сегодня.
Не было сил с ним спорить. Обустроив лежбище
в укромном, не продуваемом ветрами закутке, где камни
защищали нас от яростных порывов, мы улеглись
и сразу же провалились в сон, прижавшись спинами
друг к другу,. Прежде чем я окончательно отключился,
я заметил, что на моем лице блуждает настоящая улыбка.
Лишившись всего, я стал чаще улыбаться.
***
Я очнулся первым, и кажется
еще видел лицо матери. Размытое, неясное, знакомые черты будто
растворялись в памяти, оставляя лишь образ доброго,
успокаивающего взгляда. Поволока сновидения уже покидала меня,
скрываясь в ночной дымке. Хаген завернулся с головой,
и было не заметно, что бы он дышал.
Я не на шутку испугался и развернул его голову,
что проверить, как он. Слабое облачко пара вырвалось из-под
спутанной бороды. У меня отлегло.
Внезапно старик распахнул глаза
и увидел меня. Всего на мгновенье его глаза распахнулись
шире обычного, а потом сузились до привычного
прищуренного состояния. Потом я упал.
— Ууу! Стерлядь! Мать твою
растак! Кто ж пялится на спящих? Так и снегоступы
отбросишь!
Я сел и потер уже опухающую
щеку. Опять подступили слезы. Каждый раз, когда нужно выглядеть
мужиком, глаза выдают меня. Несправедливо. Утро начинается
с тумаков, притом совершенно незаслуженных.
— Я думал, что
ты околел, старый козел!
— Как-как ты меня
назвал?
— Козлом! Злобный старикан...
— Я осекся, не стоило давать волю чувствам.
— Прости меня, Хаген. Я не хотел. Просто
ты больно меня... боднул. Ни за что!
Старик фыркнул в бороду,
но смягчился и даже потрепал меня по голове.
— Ну ладно, забудем.
Но учти, я тебе такое конечно спущу, но многие
южане, с которыми мы вскоре познакомимся, за такие
слова могут крепко на тебя обидеться — ты это сразу
поймешь, как увидишь нож в пузе. Это тебе не деревня, там
другие порядки, а стало быть надо за собой следить.
И на меня обиды не держи, спросонья настроение
не ахти. Совсем отвык я от непочтительных
юнцов, — он начал забивать трубку, но бушующий ветер
со снегом не дал искре долететь, так что он оставил
затею — вот только на всем юге почтительности
к старости днем с огнем не сыщешь.