—
Ну да, я старался, — хмыкнул я, поднимая глаза к
зеркалу.
Сказать по правде, мне нравилось то, что я
видел. Там отражался высокий, мускулистый парень восемнадцати лет,
с правильными чертами лица, копной рыжих волос и карими
глазами.
— У
тебя на теле шрамы! — продолжила тинеа. — Тебя кто-то
обидел?
—
Все кто меня обидел – мертвы! — рявкнул я.
Тинеа пискнула и бросилась бежать. Я
беззвучно выругался. Меньше всего на свете я хотел напугать это
забавное существо. Но что-то исправлять уже было поздно. Брезгливо
подобрав с полки багаж, я отправился дальше по коридору – из
стыковочного узла непосредственно в сам космопорт. Дойдя до
очередного поворота, я вышел в значительно большее пустое
помещение, ярко освещенное идущим из ниоткуда светом.
Пройдя мимо турникета, направляющего «Существ
и устройства без гражданства» на дополнительную проверку, я
направился в огороженный стеклянной перегородкой центр зала – туда,
где над дверями горела надпись: «Таможня». Еще раз вздохнув, я
поправил под мышкой багаж и вошел внутрь. Это была уже не первая и
даже не десятая моя таможня на пути к Солнечной системе.
Сидящий внутри таможенник был чудовищно,
невообразимо стар и дряхл. Изрытое множеством морщин лицо,
окружающий голову венчик седых волос, покрытая старческими пятнами
кожа и похожая на скелет фигура не оставляли в этом никакого
сомнения.
Я
даже успел задуматься, а не может ли таможенник быть моим
сверстником? Но быстро отбросил эту мысль – по триста с небольшим
лет люди, даже современные люди, не живут. Что уж говорить о
рожденных в 1986 году мастодонтах?
—
Добро пожаловать, — негромко прошамкал таможенник. — Тебя
устраивает наша сила тяжести? — после чего добавил, взглянув на
влажную от слизи распечатку в моей руке. — Это лишнее.
Пожав плечами, я стряхнул липнущую к рукам
распечатку официального приглашение в стоящую рядом со стойкой
мусорку и плюхнул багаж на разделяющий нас белый барьер. Таможенник
в это время лениво ковырялся в планшете длинными осторожными
пальцами. На нем был официально-белоснежный мундир космофлота с
серебряными пуговицами и серебряными шнурами на плечах. Отложив
планшет, он коснулся кончиком пальца моего багажа, после чего
брезгливо вытер палец носовым платком.
—
Это мертвая птица? Гусь, верно?
—
Это ручная кладь, — вздохнул я, поворачивая гуся выпотрошенной
гузкой к таможеннику.