Я встал и направился в приемную с несколькими другими
ординаторами. Там, на каталке, окруженный перепуганными
фельдшерами, лежал он. Тот самый старик с мандаринами, которого
сегодня утром я так неудачно встретил. Он был бледен, губы
посинели, а рука судорожно сжимала грудь.
— Давление падает! 100 на 60! — крикнул один из фельдшеров. —
Нитроглицерин не помогает!
Старик тяжело дышал, и в какой-то момент его затуманенный болью
взгляд встретился с моим. Узнавание промелькнуло в его глазах,
смешанное с шоком и… страхом? Чего боишься, старик, не убью ж я
тебя под шумок.
И опять та же ситуация: все стоят и смотрят, но никто не
решается действовать. Это уже даже становилось не смешным. Я шагнул
вперед.
— Я ординатор Акомуто, — спокойно сказал я, отстраняя
растерянного интерна. — Что в анамнезе?
— Гипертония, ишемическая болезнь сердца. Десять минут назад
внезапно почувствовал жгучую боль за грудиной, иррадиирущую в левую
руку и спину, — быстро доложил фельдшер.
Я взял фонендоскоп и приложил к груди старика. Сердечные тоны
были глухими, но я услышал кое-что еще. Тихий, но отчетливый шум
трения. Как будто два куска наждачной бумаги терлись друг о друга в
такт сердцу. Шум трения перикарда.
— Быстро ЭКГ! — скомандовал я.
Медсестра тут же подключила электроды. На мониторе появилась
кривая. Конкордантный подъем сегмента ST во всех отведениях. Это не
был типичный инфаркт. Это был острый перикардит. Но почему такое
резкое ухудшение и падение давления? Я быстро пропальпировал шею
старика. Шейные вены были вздуты. Это, в сочетании с низким
давлением и глухими тонами сердца, складывалось в одну картину.
Триада Бека.
— У него тампонада сердца! — сказал я так уверенно, что все
вокруг замерли. — Жидкость скапливается в перикарде и сдавливает
сердце. Он умрет в течение нескольких минут, если не убрать
давление.
— Но профессор Тайга на сложной операции! — пискнул какой-то
интерн.
— Операционная не понадобится. Это можно сделать здесь. Мне
нужен набор для перикардиоцентеза. Быстро! И УЗИ-аппарат.
Все вокруг забегали. Перикардиоцентез — пункция сердечной
сорочки. Процедура, требующая ювелирной точности. Один неверный
миллиметр — и игла может проткнуть миокард. Это была работа для
опытного кардиолога, но никак не для ординатора. Но времени на
раздумья, как всегда, не было.