Акико прыснула со смеху, прикрыв рот ладошкой.
— Да-да, что-то такое я тоже слышала! Говорят, вы можете одним
взглядом заставить аппарат ЭКГ работать правильно.
— Увы, пока получается взглядом только заставлять домашнего
упитанного кота слезть со кухонного стола, — вздохнул я. — Видимо,
мое имя «Херовато» не настолько интересное, как прозвище. Не
внушает трепета.
— Что Вы, — она даже немного смутилась. — Оно у вас довольно
необычное. Редкое. Правда… — Акико вдруг замолчала, и ее взгляд
стал задумчивым. Она замедлила шаг.
— Что? Что такое? — напрягся я.
— Наверное, это прозвучит грубо, и, может, я лезу не в свое
дело, — девушка вдруг повернулась ко мне, и я увидел, как она
нервно теребит пальцами тонкую ткань своего платья. — Просто вы так
странно представляетесь. Всегда говорите сначала имя, а потом
фамилию. Необычно.
Я смутился. И вправду. В Японии принято всегда первой называть
фамилию, затем имя, а у нас — наоборот. И, видимо, по привычке я
всегда представлялся так «Акомуто Херовато», хотя, по правильности,
надо было бы «Херовато Акомуто».
— Что ж, наверное, я просто не слишком грамотный.
Акико рассмеялась, и я продолжил:
— Наверное поэтому профессор Тайга так смотрит на меня и
пытается понять, как такое недоразумение, как я, еще не взорвало
больницу.
— Но он же сделал вас своим ассистентом, — серьезно заметила
она. — Профессор Тайга никогда не стал бы работать с тем, кому не
доверяет. Он суровый, но он один из лучших хирургов, которых я
знаю. Он видит людей насквозь.
— Возможно, он просто хочет держать меня поближе, чтобы вовремя
остановить, когда я решу провести очередную безрассудную операцию,
— пошутил я.
Акико улыбнулась, но взгляд ее оставался серьезным.
— Не думаю. Мне кажется, он видит в вас что-то, чего не видят
другие. И чего вы, возможно, сами в себе не замечаете.
Затем мы говорили о работе, о смешных и страшных случаях. Акико
рассказала, как однажды им пришлось принимать роды в застрявшем
лифте, а я про пациента во время практики, который проглотил зубной
протез и утверждал, что его похитили инопланетяне для
экспериментов. Мы смеялись, и мне было, на удивление, было очень
легко с ней. Будто знакомы сто лет.
Я узнал, что она живет здесь с отцом, который, как оказалось,
тоже был врачом. Причём не просто врачом, а, судя по её словам,
довольно консервативным и практичным человеком. Он, например,
активно убеждал её пойти по пути менеджмента, пророча стабильность,
нормированный график и отсутствие того дикого стресса, который так
привычен нам, хирургам и фельдшерам скорой. «Никаких ночных
дежурств, никаких запачканных кровью халатов, только чистые
кабинеты и отчёты,» — так, по всей видимости, рисовал он её
будущее. Но Акико с самого детства была влюблена в экстренную
медицину.