Именно Кларисса и принесла мне на
следующий день потрепанный томик, где рассказывалось про основные
виды магического искусства. Я прочитала его взахлеб от корки до
корки. А затем была еще одна книга про колдовство. И еще одна…
В общем, директриса Матильда Патерсон
точно бы поседела от ужаса, если бы узнала, какими опасными
знаниями была наполнена моя голова.
— Да, тяжелая жизнь у тебя была, —
проговорил лорд Детрейн. И в его тоне я вдруг явственно услышала
сочувствие.
Я приглушенно ахнула, осознав, что
все это только что выложила ему вслух.
— Как вы это делаете? — спросила, и
мой голос задрожал от негодования. — Каким образом вы влияете на
мои действия и заставляете меня поступать так, как вам это
надо?
— В случае с тобой — делаю это с
определенным усилием, — спокойно ответил Максимилиан. — Стоит
признать, у тебя неплохая врожденная устойчивость к действию
ментальной магии. К сожалению для тебя и к счастью для меня —
абсолютно не развитая. Но если тебе немного помочь с обучением, то
даже я не сумею читать твои мысли, не говорю уж про остальных.
— Но это же незаконно, — пробурчала
я. — Ментальная магия под строжайшим запретом в Ардеше!
— Совершенно верно, — подтвердил лорд
Детрейн. Вдруг подался вперед и насмешливо предложил: — А ты
пожалуйся на меня. Пусть меня примерно накажут.
В полутьме кареты его глаза словно
светились собственным мягким светом. В них прыгали озорные
смешинки. Правда, мне, в отличие от лорда, весело не было. Знает
прекрасно, что ему позволено гораздо больше, чем обычным людям, и
издевается.
И я обиженно отвернулась к окну,
наблюдая за тем, как мимо неторопливо проплывают незнакомые
дома.
В карете воцарилась тишина,
нарушаемая лишь скрипом колес да бодрым перестуком копыт лошади по
мостовой.
— Так куда мы едем?
Я все-таки не выдержала и первой
нарушила затянувшуюся паузу.
— Ко мне, естественно, — небрежно
обронил лорд Детрейн.
Я аж подавилась от неожиданности.
Уставилась на него во все глаза, гадая, уж не шутит ли он.
— И не смотри на меня с таким
страхом, — со слабой улыбкой продолжил он. — Я невинными девицами
не питаюсь. И даже не совращаю их. Точнее, совращаю, но только по
взаимному согласию. Но гораздо чаще совращают именно меня.
Я тихо ахнула, осознав, на что он
намекает. И щеки немедленно вспыхнули огнем так сильно, что не
удивлюсь, если бы от жара они запылали самым настоящим
пламенем.