Назавтра всё повторилось. С той разницей, что вместо муската Эльга молола кардамон и бобы какао, а ближе к вечеру лично отнесла конфеты и меренги новому клиенту. Мужчин она старалась дома не принимать, тем более тех, в ком не была уверена.
Третий букет прибыл в выходной. Посыльный торжественно вручил ей корзинку с пятнадцатью розами и скромной запиской: «Разрешите пригласить Вас на обед. С волнением и надеждой, преданный Вам, Рикард ди Ронн».
Эльга желчно рассмеялась.
Корзинка роз заняла место на низком столике рядом с двумя другими букетами. Ветер ворвался в открытые на террасу двери, вздул прозрачные занавеси, тронул листья на длинных стеблях. Эльга бережно провела согнутым пальцем по нежным лепесткам, ощущая печаль и странное облегчение. Круг замкнулся, последняя иллюзия сгорела, опав горьким пеплом, и это к лучшему.
Десять лет назад она влюбилась в мираж, в солнечный свет на своём лице, в мечту о любви. В героя без изъяна. Смелого, ловкого, сильного.
А как он умел целоваться!
Значит, практиковался много и со многими, теперь-то она это понимала. Юная Леля в платье с незабудками стала для него минутным увлечением. Риск, азарт, летний зной, горячие девичьи губы…
Но вот что любопытно: увидев Эльгу вновь, Рикард ди Ронн не смог пройти мимо. Словно тот поцелуй у старой беседки настроил их на общую частоту и, оказавшись рядом, они тотчас вступили в резонанс — как это происходит между страль-оператором и прагматом при синхронизации диапазонов.
Случайность?..
Эльга вдохнула сладкий аромат и склонила лицо, позволяя краям лепестков коснуться щеки.
Что ж, она сходит на свидание. Посмотрит на свою девичью грёзу трезвым взглядом взрослой женщины.
А потом решит, как быть дальше.
Рикард ди Ронн вёл себя образцово. Подъехал к двум, как условились. Учтиво восхитился её нарядом цвета шафрана — Мориса Муар позволяла себе одеваться броско. Усадил в длинный сторрианский автомобиль с графитово-серыми дверцами и чёрным кожаным верхом. Пока ехали — совсем недалеко, говорил исключительно о погоде, а помогая выйти у ресторана, задержал её руку в своей не дольше необходимого.
Ресторан стоял над самым обрывом и назывался «Орлиный приют». Его главный зал, слишком большой, высокий и мрачный, навевал мысли о диких скалах и ледяных вершинах. С гор тянуло холодком, но день выдался достаточно тёплым, чтобы обедать на веранде под навесом. Именно здесь ди Ронн забронировал столик.