А еще был Рубеус Хагрид. Лес НИКОГДА
не забывал о Хагриде. Во избежание. Он вымучил этот урок.
Так, что, один единственный ученик,
пусть и в карнавальном костюме, едва ли мог Лес удивить. Выбор
костюма еще можно было признать интересным, но так –
неодобрительно. Пусть черный цвет, пусть пошитый в карнавальной
манере – Охотник на Ведьм оставался Охотником на Ведьм. Характерная
шляпа ясно и четко говорила об этом каждому имеющему глаза, и
отсутствие характерного хлыста ничего не значило. Несколько
бестактный костюм, примерно на уровне шуток про
Инквизицию-которую-никто-не-ждет. После многих видимых Лесом
«невинных детских забав» – пустяк.
Курящая, в нескольких метрах от
ученика, жаровенка тоже не удивляла. Лес повидал немало как
любителей, так и профессионалов, в искусстве воскурить что-нибудь
(порой и что угодно).
Раздавшийся, в совершенно чистом
небе, раскат грома Лес также не удивил, а вот зашедшая на посадку,
расшитая золотом, парадная карета, влекомая парой здоровенных рыжих
баранов, уже тянула на Событие.
Кучер приземлил карету точно
напротив Гарри. Высоко поднятый воротник, обмотанный шарфом, и
надвинутая на глаза шляпа, явно не сказались на остроте его
взгляда.
Спрыгнувший с запяток кареты,
облаченный в золоченую ливрею с Трискелионом, в качестве герба,
лакей быстро, но при этом подобающе неспешно прошествовал к двери
кареты. Казалось, что у него, в одном движении брови, чопорности и
осознания собственного значения, было больше, чем во всей старой
доброй Англии.
С поклоном распахнув дверцу он
произнес:
- Карета ожидает вас, мудрейший!
За миг до того, как закрыть за Гарри
дверцу он неожиданно, вопреки прежней чопорности, растянул губы в
улыбке (Гарри показалось, что улыбка вышла анатомически невозможно
широкой) и, практически, прошептал:
- Ваша ночь ожидает Вас,
мудрейший!
***
Замок Фатум, безусловно, внушал.
Внушал он как с высоты птичьего полета. Да и как тут не внушать?
Когда некто, толи стесал целую горную вершину, толи вписал замок
прямо в неё. К барбакану, сложенному из огромных, едва
обработанных, каменных глыб вела узенькая тропка, а места перед
поднятой решеткой катаракты надвратной башни едва хватило для одной
кареты. Словом, это был именно замок и замок древний, притом
виденный с высоты донжон размерами не уступал иному маленькому
дворцу, и ныне, утопая в огнях и знаменах, имел вид столь же
величественный, столь же и мрачный.