— Ты предлагаешь мне взять в руки
оружие?
— Мой правитель, Порубежье — не
Тезар.
— Порубежье, как и Тезар, входит в
«Мир без насилия», — перебил Адэр. — Хранение и ношение оружия
карается законом!
— Возможно, в Тезаре насилия нет.
Зато в Порубежье его предостаточно.
— Если бы это было так, меня бы
предупредили.
— Никому в голову не пришло, что вы
станете разъезжать по стране как рядовой инспектор.
Адэр вздёрнул подбородок:
— Ты кто такой?
Сжимая в кулаке нож, Крикс вытянул
руки по швам:
— Командир стражей порядка селения
Рисковый, мой правитель.
— Нарушитель закона не может быть
командиром стражей.
Крикс побледнел.
— Я не ношу оружие, — заскрежетал его
голос. — Я его храню. А знаете почему? Потому что я готов нарушить
все законы, если чья-то жизнь окажется в опасности.
— Я вернусь через два дня. Будь готов
к серьёзному разговору.
Отъехав от охранительного участка,
Адэр вдруг поймал себя на мысли, что разрывается между двумя
противоречивыми желаниями: первое — приблизить к себе человека,
готового встать на его защиту; второе — больше никогда его не
видеть.
***
Мотоцикл летел к горизонту. Делал
разворот и возвращался к автомобилю. Анатан светился от восхищения
и, широко улыбаясь, показывал большой палец. Адэр не разделял его
радости; мысли были заняты шестым прииском. Его вливания в казну
последние три года были мизерными, несмотря на то что сапфиры на
самом деле добывали на двух месторождениях.
Внимание привлёк столб посреди
пустоши. Стрелка на прибитой к нему доске указывала на
растёкшиеся в знойном мареве горы. Надпись гласила: «Мертвецкая — 3
мили». Анатан поехал именно туда, в сторону скал и мертвецкой.
Малика вцепилась в платье и побледнела.
Небольшое селение встретило леденящей
кровь тишиной. Ветер бесшумно гнал облако пыли по безлюдной
искривлённой улице, кидал горсти мелкого песка в закрытые окна и
двери, трепал стебли соломы, свисающие с крыш лачуг. Низкие заборы
из кольев, вбитых в землю один подле другого, отбрасывали тени,
вонзающие острые зубья в ухабистую дорогу.
Заглушив двигатель, Адэр наблюдал,
как Анатан приваливает мотоцикл к частоколу, идёт через двор дома,
исчезает в тёмном дверном проёме.
Прошло пять минут, десять, Адэр
заволновался: вдруг Анатан рассказывает другу о ночном конфликте с
инспектором, и они вместе продумывают, о чём сказать, а о чём
умолчать. Не выдержав, Адэр приказал Малике оставаться в машине и
выбрался из салона. Неожиданно завыла собака. По затылку колкой
вереницей пробежали мурашки. Из ниоткуда возник ворон. Шумно
взмахнув чёрным плащом, уселся на заборе. Сверкнул глазом-угольком
и то ли застонал, то ли тяжко вздохнул.