Архип понимал — никуда он отсюда не денется. Как был пленником,
так и остался. Пусть и обращаются с ним чуть любезнее, но суть та
же — он бесправный раб, чья жизнь и судьба всецело в руках Госпожи.
Никто его на свободу не отпустит. Разве что вперед ногами…
Словно в подтверждение этих мыслей, атмосфера в зале вдруг
неуловимо изменилась. Веселье стихло, стало вымученным, фальшивым.
Бандиты притихли, подобрались. Со смесью вожделения и опаски
уставились на Госпожу.
А та вдруг резко вскинула руки. Две — в повелительном жесте, две
— прижала к груди.
— Так, ребятки! А ну-ка тащите свои кружки сюда! Чую, надо нашу
встречу с изобретателем отметить…
Она недобро ухмыльнулась, стягивая черные кожаные перчатки.
А Кулебякин прищурился. И обомлел, увидев пальцы его
мучительницы. Красивая черно-желтая хитиновая броня в несколько
слоев покрывала каждую фалангу, похожая на панцирь некоего
насекомого. Острые когти и шипы — словно лезвия опасной бритвы. И
что-то сочилось из-под ногтей. Какая-то жидкость…
Оцепеневший Архип наблюдал как Госпожа, мило улыбаясь, нацедила
в каждую подставленную кружку по паре капель мутной жидкости из-под
ногтей-когтей. Ее подручные, сглотнув, схватили кружки трясущимися
руками. Их глаза пылали безумным, всепоглощающим голодом.
А в следующий миг бандиты припали к кружкам, жадно глотая
«настойку». Ни капли не упустили, вылакали до дна. На подбородках
повисли мутные капли…
Тут же по рядам будто волна прокатилась. Мужчины и женщины
заулыбались, словно попали на седьмое небо. «Накрыло», — с
содроганием осознал Кулебякин. Зрачки головорезов расширились,
заполняя всю радужку. Мышцы вздулись буграми, движения обрели
нечеловеческую резкость. Казалось, еще немного — и кожа на ребрах
треснет от распирающей мощи.
Это какие-то стимуляторы-усилители?
Господи помилуй, да они ж теперь берсерки натуральные! И взгляд
— пустой, кайфующий, остекленевший. Покорный. Готовый на все по
приказу своей госпожи…
Архип похолодел. Украдкой покосился на Госпожу. Та медленно, с
ленцой натягивала перчатки обратно. И взирала на изобретателя с
весельем, от которого кровь стыла в жилах.
— Как тебе мои ребятки? — промурлыкала она, любовно поглаживая
ближайшую бритую башку. Мужик блаженно жмурился, словно пес, млея
от ласки хозяйки. — Хороши, правда? И все благодаря апгрейдам
покойного Менгелева… И выделениям моего организма…