«Ох, Микола-угодник, помоги мне, грешному! — причитал он
мысленно, продолжая своё занятие. — Ежели сегодня улизну — свечку
тебе самую здоровущую поставлю, век не забуду!»
Собрав всё необходимое, Кулебякин метнулся к верстаку у дальней
стены. Убедившись, что дверь по-прежнему закрыта, а из коридора не
доносится ни звука, он пошарил под столешницей и с натугой выволок
здоровенный тюк, упакованный в промасленную бумагу.
Порвав обертку, старик придирчиво осмотрел своё главное
сокровище — велосипед. Или что-то отдаленно похожее… Тот был
донельзя хитрой конструкции — с боковыми колесами, пропеллером и
кучей непонятных приспособлений, назначение коих ведал лишь сам
изобретатель.
Прикинув на глаз, всё ли на месте, Архип удовлетворенно крякнул
и полез в вещмешок. Пошарил там, бормоча и постанывая, и наконец
извлек на свет божий пару десятков воздушных шариков. Старательно
привязал их к раме велосипеда, то и дело озираясь на дверь. Не дай
бог, стражники заявятся не вовремя!
Но в подземельях царила подозрительная тишина. И неудивительно —
буквально полчаса назад почти все обитатели бункера умчались
куда-то по срочному вызову Госпожи. Остались лишь двое охранников —
и те, судя по доносящемуся храпу, дрыхли без задних ног.
«Ну, Архипушка, с богом! — мысленно подбодрил себя старик. —
Терять тебе уже нечего, окромя своих цепей!»
И не давая себе времени на колебания, он подхватил велосипед и
покатил его к двери. Та открылась с противным скрипом, от которого
по спине Кулебякина побежали мурашки. Затаив дыхание, он выглянул
наружу.
В коридоре было пусто. Храп двух охранников доносился из-за
неплотно прикрытой двери караульного помещения. Кажется, пронесло.
Остальные боевики находились, кажется, еще дальше,
рассредоточившись по бункеру...
Торопливо перекрестившись, Архип покатил своего стального коня
вглубь тоннеля. Резиновые шины мягко шуршали по неровному каменному
полу, эхо гулко отдавалось под сводами. В нос бил застоявшийся
запах сырости, плесени и машинного масла.
Миновав несколько поворотов, изобретатель затормозил у приметной
ниши в стене. Убедившись, что вокруг по-прежнему ни души, он
пристроил велосипед у стены и принялся рыться в карманах своего
замызганного кафтана.
— Та-ак, и где же енти кристаллы окаянные? — бормотал он, пыхтя
и кряхтя. — Вот же были, я точно упомню!