«Ой-ей-ей!!! Батюшки-светы!!!» — истошно завопил Кулебякин,
чувствуя, что стремительно теряет контроль. Судорожно замолотил
руками и ногами, пытаясь нащупать опору, но куда там!
Порыв швырнул горе-изобретателя куда-то в сторону, завертел с
бешеной скоростью. Мир вокруг смазался, превратился в бесконечную
круговерть неба и земли. Вопли Кулебякина заглушил свист ветра в
ушах.
«Милостивый боже… ежели ты есть… спаси-помилуй!» — только и
успел подумать он.
А потом ненадежный летательный аппарат разнесло в щепки.
Лопнули, словно мыльные пузыри, воздушные шары. Разлетелись
обломки, нелепо кувыркаясь и искрясь на солнце.
И Архип Кулебякин, голося что есть мочи, полетел вниз —
навстречу неизвестности, новым приключениям и, вполне возможно…
собственной бесславной гибели…
Придорожная забегаловка «У Васяна» гудела как растревоженный
улей. Грязные, давно не мытые окна, сизая завеса табачного дыма,
ютящиеся по углам гопники и потасканные девицы — именно в такое
сомнительное заведение нагрянула внезапно Госпожа со своей дружной
компанией.
Они ввалились шумной гурьбой, сразу заполонив собой все
свободное пространство. Человек десять, не меньше. Мужчины и
женщины, при оружии и в форменных кожаных куртках с символикой в
виде скорпиона. Возглавляла эту своеобразную делегацию высокая
статная женщина в черном длиннополом плаще, скрывающем фигуру, и в
маске.
Гопота и проститутки, прервав свои сомнительные занятия,
покосились на незваных гостей — кто с испугом, кто с любопытством.
Девицы тут же принялись строить глазки и призывно облизывать губы,
надеясь подцепить богатенького клиента. Но бандиты предпочли
затаиться по углам, чуя исходящую от чужаков опасность и силу.
Сама же Госпожа, не обращая внимания на вызванный переполох,
решительно направилась к барной стойке. За которой трясся от страха
бледный как смерть хозяин забегаловки.
— Т-т-так это… чего изволите, господа хорошие? — заикаясь,
просипел он.
— Выпивку. Закуску. На всех, — отрывисто бросила Госпожа,
небрежно швырнув на стойку увесистый кошель. Тот глухо брякнул,
расплескивая монеты и купюры. — Платим наличкой.
У трактирщика глаза полезли на лоб от такой щедрости. Он
понятливо закивал, рассыпаясь в льстивых улыбочках:
— С-сей момент, ваша светлость! Все будет в лучшем виде! Эй,
Федька, Гаврила, ну-ка пошевеливайтесь!