- Куды руки запустил, гад! – бушевала
мамаша, расталкивая навалившихся мужиков. – У Маньки своей будешь
сиськи щупать, а мои не замай! Или не дает?
- Ух, Глашка, - со смехом ответил один
из мужиков, который под шумок и дал волю рукам, - а сиськи у тебя
действительно высший класс! Хоть и небольшие, но крепкие и упругие,
словно у молодухи! Я словно лет двадцать скинул! Вот
ей-ей, не вру! Выходи за меня,
Глафира…
Я бросил взгляд на моего ручного
зубастика – тот откровенно наслаждался замечательным видом
устроенной им же «комедии». И кроме этого я заметил, что он явно
упивается негативными эмоциями людей, их болью и злобой, от которых
становится сильнее. Ненамного, совсем на чуть-чуть, но он явно
черпает из них силу.
Незаметно мотнув головой, и скорчив
недовольную физиономию, я дал понять освобожденной нечисти, что
сейчас его проделки абсолютно ник месту. Тот выставил вперед свои
огромные ладони и кивнул большой и уродливой головой – не буду,
мол, больше. Едва он это проделал, люди сразу начали подниматься на
ноги. Ведь на самом деле они не были такими неуклюжими, как могло
показаться со стороны. Это все были проделки моего новоявленного
слуги.
- Хватит уже зубы скалить, ироды
косолапые! – Дед Маркей, наконец-то, сумел подняться на ноги. – Все
бока отдавили! Слышь, малой, ты как? Жив, аль нет?
- Жив, дед Маркей! – отозвался я,
покашливая от витающей в воздухе пыли. Горло драло
неимоверно.
- А что ж опять с тобой
приключалось-то? – подойдя к развалинам печи, поинтересовался
старик. – Ты как печь умудрился развалить?
Что примечательно, моего «Джанго
освобожденного» дед Маркей не видел в упор, хоть и находился от
него на расстоянии вытянутой руки. Да его вообще никто не видел, и
это было просто замечательно. С такими возможностями я его прямо по
профилю эксплуатировать буду – вносить разногласия и сумятицу в
стан врага. Такие фокусы для настоящего диверсанта дорогого
стоит.
- Да ничего со мной не приключалось, -
пожав плечами, ответил я. После того, как я стравил излишки сил
моему одноглазому головастику, мне так основательно получшело. –
Лежал, никого не трогал, примус починял. А она возьми и
развались!
- Чего починял? – У деда Маркея едва
глаз не выпал от услышанного. – Какой примус? Ты же, паря, только
что на ладан дышал?
Ах да , этот «прикол» здесь еще не
известен. Первое издание романа Булгакова «Мастер и Маргарита»,
откуда я «стырил» известную цитату, должно произойти только в
1966-ом году. Писатель работал над книгой до самой своей смерти в
1940-ом году, но, так и не завершил. Редактирование и сведение
воедино черновых записей осуществляла после смерти мужа вдова
писателя — Елена Булгакова. И именно её стараниями этот роман
увидел свет в том виде, в каком мы знаем его сейчас… Вернее, будем
знать в будущем.