— Вы знаете, что главная героиня “Травиаты” — куртизанка? — с
улыбкой спрашивает Вера. — “Травиата” в переводе с итальянского
значит “заблудшая”.
Я качаю головой — с итальянским у меня явные пробелы.
Павел, выбрав момент, тихо спрашивает у меня кто такая
“куртизанка”.
Я шепотом объясняю ему и вижу, как лицо Павла удивленно
вытягивается.
— Ничего себе!
Я спрашиваю Веру про Глеба.
— Злится, — с улыбкой отвечает Вера. — Ни с кем из нас не
разговаривает, и все время ходит мрачный. Так ему и надо!
Я про себя думаю, что выбрасывать протокол, который я составил
на Глеба, еще рано. Пусть полежит в ящике стола.
Кажется, я начинаю понимать, что хотел сказать мне Тимофеев.
Надо выбирать, к кому относиться с сочувствием — к таким людям, как
Болотников и Глеб, или к тем, кто страдает от их подлости и
глупости.
Все вместе не получится.
Через дорогу я вижу аптеку и вовремя вспоминаю, что обещал
Катерине Худояровой купить лекарства для ее тестя.
— Катюша, — спрашиваю я, — поможешь?
Я протягиваю Кате скомканную бумажку, которую передала мне
Катерина.
Мы вместе покупаем необходимое. Катя просит чистый листок и на
нем ученическим почерком пишет, как правильно принимать лекарство.
Это для Катерины.
Я прячу листок в коробочку с лекарством, а коробочку — в карман
пиджака.
А потом мы идем в театр.
Роскошный зал театра полон. Музыканты настраивают свои
инструменты. Зрители тихо переговариваются и шуршат
программками.
Но вот гаснут огромные люстры, и оркестр начинает увертюру.
Чудесная, лиричная музыка Верди плывет над притихшим залом, словно
озерная волна.
Я вижу, как глаза Павла закрываются. Он роняет голову, потом
вздергивает ее, испуганно косясь на Веру. Хлопает глазами и с
преувеличенным интересом смотрит на сцену.
Но вот его подбородок снова упирается в грудь.
Катя насмешливо смотрит на меня.
— Составишь ему компанию? — шепотом спрашивает она.
— Обязательно, — так же шепотом отвечаю я.
На выходе из театра мы быстро прощаемся. До последней электрички
всего два часа, а мне надо проводить Катю до общежития. Вера живет
где-то на севере Ленинграда. Павел и слышать не хочет о том, чтобы
она добиралась домой одна.
— Встретимся на вокзале, — говорю я. — Третий вагон.
Павел торопливо кивает, и они спешат в метро.
А мы с Катей снова садимся на троллейбус — так быстрее.