Все ближайшие деревья вокруг были
облеплены воронами. Они сидели, нахохлившись, на ветвях, и,
казалось, следили за Мэри своими пустыми глазами-бусинами. Стоило
сделать шаг в сторону дома, как вся стая с громким хлопаньем
крыльев взметнулась вверх, кружа над Мэри в полной тишине. Только
этого не хватало!
Пришлось себя уговаривать сделать
хоть один шаг – заложив три круга «почета» над Мэри, стая улетела
прочь:
– Ну же, трусиха, давай... – Мэри
закусила губу и пошла по неосвещенной, гравийной, заросшей по краям
одичавшими розами дорожке. Только лед хрустел у Мэри под ногами,
неожиданно и громко. Розы шипами цеплялись за джинсы, не пуская
домой – словно отговаривали её или предупреждали. Сердце Мэри и так
стучало, как сумасшедшее, а когда наперерез ей из кустов, пугая до
одури, выпрыгнула пара огромных, серых существ со сверкающими в
темноте глазами, оно попыталось вырваться из груди. Мэри выдала
слабый писк – она любила природу, и все детство выпрашивала у
родителей то кошку, то собаку, то хорька, то енота, но не любила,
когда эта природа напрыгивала на неё из кустов. Родители именно
этим и обосновывали свой отказ, а еще вспоминали бешенство,
стригущий лишай и прочие «прелести», переносимые этой самой
природой. Существа остановились перед ней, блокируя проход, и в
унисон принялись орать – истошно, долго, словно на что-то жалуясь
или рассказывая.
«Мейн-куны!» – с облегчением опознала
их Мэри, сперва приняв за собак. Впрочем, эти «еноты» от собак по
размерам недалеко ушли.
А кошки все пели и пели, пытаясь
что-то донести до неё.
Мэри выдохнула, еле взяв свой голос
под контроль:
– Напугали же вы меня, чертяки...
Ну-ка, брысь с дороги! – Она махнула на них рукой, прогоняя с
дорожки, хоть сердце и ухало в груди от страха.
«Брысь» не помогло, а на глаза не
попадалось ничего более увесистого и существенного, хоть Мэри и
искала – если только ветку вишни сломать? Кошки продолжали
напевать, медленно переступая лапами в её сторону.
Мэри вновь повторила свою угрозу:
– Брысь, я кому сказала, а то... –
Что «то» – она придумать не смогла, но кошки впечатлились.
Мейн-куны переглянулись, что-то мяукнули в последний раз и, как
призраки, умчались прочь, только их и было видно.
– Фух, вот это встреча. И кто это из
соседей завел себе таких? – бормотала Мэри себе под нос, нервно ища
ключ от дома в карманах. Тот нашелся лишь со второй попытки, а
попал в замочную скважину с третьей, умудрившись перед этим упасть
на каменное, в пару ступенек крыльцо – все же кошки напугали Мэри,
и так сильно перенервничавшую.