- Кого там несет?
- Гости торговые! - прокричал Чугреев. – Со слугами, без
обозу!
- Много вас?
- Да пятеро.
За воротами завозились, заскрипел засов.
- Две денги за ночь, - снова раздался голос.
Антип тут же возмутился:
- Ого! А не дороговато будет?
- Так ведь не с каждого – со всех.
- Ну, со всех – еще куда ни шло.
Левая створка ворот, наконец-то, отворилась, и взору беглецов
предстал… самый настоящий татарский баскак – толстый, кривоногий,
низенький, с круглой, бритой наголо головой, куцей черной бородкой
и такими же черными реденькими, уныло свисавшими по боками рта
усами.
- Ну, здоров, Ахмет, - пройдя во двор, осклабился Чугреев. – Не
узнаешь, что ли?
Глава 9
…1409-й
- Узнал, узнал, - татарин прищурил свои и без того узкие глаза,
так, что Егор даже засомневался – а видит ли он сейчас вообще хоть
что-нибудь.
Впрочем, нет – видел:
- Здрав будь и ты, Антип, и вы, торговые гости.
- Ну, вот, - Антип обернулся с самой светской улыбкой. – Прошу
любить и жаловать – Олександр, хозяин постоялого двора, крещеный
татарин.
- Ты ж сказал – Ахмет!
- Так и я и говорю – крещеный. Олександр – то он в крещении, но
все зовут – Ахмет Татарин.
Иван Борисович с ухмылкой взглянул на кабатчика:
- А нам-то как тебя называть, человеце? Ахмет или Олександр?
- А хоть горшком назовите, токмо в печь не сажайте!
Прикрикнув на живо утихомирившегося цепного пса, Ахмет-Олександр
гостеприимно пригласил гостей в корчму – приземистую, вытянутую в
длину, избу, рубленную – «по круглякам» - в обло, с многочисленными
галерейками и пристройками, окромя которых, во дворе еще имелось с
полдесятка бревенчатых и дощатых строений. В дальнем Вожников с
ходу опознал баньку, а в ближнем, судя по воротам – ригу или овин.
Поднявшись по невысокому крылечку, гости вошли в корчму.
Егор вовремя пригнулся, едва не ударившись лбом о низкую
притолоку, и, выпрямившись, разглядывал обстановку, уже, надо
сказать, привычную – слюдяные окна, закопченная икона с теплившейся
тусклым зеленоватым светом лампадкой, длинный, сколоченный из
толстых досок стол, лавки, поставцы-подсвечники.
- Вы от поснидайте сперва, а язм распоряжуся с банькой.
Помоетесь?
- Охотно!
Радостно потерев руки, Иван Борисович уселся за стол и,
дождавшись, пока рядом расположился братец, милостиво кивнул
остальным:
- Инда присаживайтесь по-простому, рядком. Ты, Егорий – ближе к
нам, а ты, Антипко, в уголок, во-он на ту лавку.