Ещё немного постояв, я решил наконец отсюда выбираться, пока
меня окончательно не захлестнуло пьянящее чувство. Чуть присел,
устремил взгляд в тёмно-фиолетовое зарево в теряющейся вышине и
взлетел.
Мир будто сузился для меня до движения наверх, света в крыльях и
телекинеза. Мне нужна максимальная эффективность и минимальное
время, что я ещё проведу здесь.
Как только осталось три крыла, я чуть завис в воздухе и призвал
под собой стол, на который не преминул сразу же встать. Подождав
заполнения крыльев, я продолжил полёт наверх, оставив стол
внизу.
И так раз за разом, раз за разом. Два-три, семь-восемь, за
второй десяток. Не знаю сколько раз я так повторял, всё по большей
части слилось в непрерывную картину, но зарево в вышине кажется
стало чуточку больше. И это даже не обман зрения, а объективная
реальность. Только со словом “кажется”.
В очередной раз приземлившись на стол, я отчего-то захотел
посмотреть вниз. Проверить насколько высоко поднялся.
Я лёгким шагом встал на край стола и, чуть наклонив корпус и
вытянувшись, глянул вниз.
Ответные стены довольно быстро терялись во мраке, уходя неясным
бесконечно сужающимся силуэтом в непроглядную бездну.
Это не было особо страшно - глупо бояться высоты умея летать.
Скорее в большей степени завораживающе. Будто застывший во мрачном
великолепии калейдоскоп.
Я бесцельно всматривался в бездну, пока не зарядились полностью
крылья. После чего вполне легко оторвался от созерцания, хотя
возможно и с лёгкой досадой, что на меня не посмотрели в ответ.
Истосковался по людям и иже с ними. А прошло то всего лишь
беспонятия сколько.
Может дня два. Что, впрочем, маловероятно.
Но и даже один год мне кажется откровенным натягиванием совы на
глобус.
Чёрт.
Я сбился.
Телекинетический хват на моём теле на мгновение исчез, и пепел
тут же стесался с левого предплечья, оголив беззащитный свет.
Поток разрушительной энергии ворвался внутрь, но свет устоял,
лишь немного дрогнув в крыльях. Но даже без этого, прореха в защите
не прошла даром. Реактивной тягой с руки меня закрутило и метнуло в
стену, сбивая об неё остальной пепел и мою концентрацию
окончательно.
Тело полностью обожгло, как под холодным душем, но я удержался и
призвал под себя стол, чтобы упасть на него и немного
оклематься.
Внутренний взор сразу обратился к мечущимся крыльям, будто
дрожащим в мареве жара, но всё же медленно заполняющихся.