- В том-то и проблема, что во сне. Вот используем мы эту
способность, попадём “домой”, но в реальности-то просто заснём.
- Возможно, но я больше склоняюсь, что у нас его просто нет, а
вот механика притягивающего в небеса столба света есть. Причём
работающего лишь немного хуже экстренного выхода из игры. Но
идеальный приём защиты нам к сожалению недоступен, впрочем странно
ожидать обратного. Но что устраивать споры, ведь можно просто:
Я припадаю на одно колено и складываю руки у груди, будто сжимаю
крестик и искренне молюсь.
И вот моё тело обхватывает столб света и начинает тянуть вверх с
заметным ускорением.
- Ха-ха-ха, - я смеюсь во весь голос и раскрываюсь полностью
свету, будто купаясь в его лучах. Но оказывается размыкать руки
походу дела нельзя, поскольку тут же свет пропадает и я падаю
обратно с высоты нескольких метров.
Чтож, супергеройское приземление идёт в зачёт, а дальше у нас
ещё одна попытка взлёта.
Снова коленопреклонная поза, руки в молитвенном замке, и столб
света окутывает меня и тянет наверх.
- Я создан, чтобы пронзить небеса!
Только… надо мною же совсем не небо…
(Примечание: честно говоря, в игре это работает не совсем - или
даже откровенно - не так. Хотя столб света и поза те же. Но раз уж
я за полугодие не заметил эту ошибку… То и герой может её не
заметить. Да и что говорить, мне просто нравиться эта идея, не зря
же у меня аж ложные представления на воспоминания наложились)
***
Гремел гром. И казалось, что ты на мгновение оглох. Что-то там
наверху перекатывалось, подобно агонизирующей тверди под ногами, и
с невообразимым грохотом сталкивалось, сотрясая небеса.
И будто рыдая от боли, суровое серое небо проливало свои слёзы
чуть ли не сплошной стеной, больно ударяя в лицо, в шею, грудь - во
всё тело. И дождь сливался в сплошные потоки, опоясывающие тело
дрожащим покрывалом.
Я повернул голову в сторону, последний раз посмотреть на родных.
На плачущую мать. На сурового отца. На сестёр с братом. На
друзей…
Но немного ошибся, и предо мною предстал, соединяющий небо и
землю, циклопический столб черного дыма и пепла, с просвечивающимся
изнутри алым заревом земной крови.
Жрец что-то невнятно мне сказал, и я выпрямился в свой последний
раз, упрямо не закрывая глаза, несмотря на непрестанный дождь.
Его усталая, сгорбленная и чуть поникшая - но не сломленная -
фигура склонилась надо мной. Я посмотрел в его глубокие и грустные
глаза, горевшие тёмным огнём, и чуть кивнул.