- Где ты был?
- Да так, дышал свежим воздухом, а что?
- Мне так многим надо с тобой поделиться...
- О, могу себе представить, - засмеялся Николаша, -
Софи, верно, сказала тебе четыре слова, вместо обычных трех.
- Как ты можешь так говорить!
- Могу, брат. Видишь ли, я, конечно, люблю Сонечку,
мы с ней с детства дружны и все же... кажется, я оказал тебе дурную
услугу, познакомив с ней.
- Отчего ты так говоришь?
- Как тебе сказать, дружище, еще когда я ходил в
здешнюю гимназию, все хотели со мной дружить, с тем чтобы через
меня познакомиться с кузиной.
- Что в этом такого? Она так красива и, верно, и
нежном возрасте была прелестнейшим ребенком. Можно ли за это
осуждать?
- Ах, Алешка, погубит тебя твоя доброта. Ты во всем
ухитряешься видеть только хорошее. Слушай, как у тебя это
получается?
- Не знаю, но, все-таки, отчего ты так
говоришь?
- Господи, да Сонька - чума для нашего брата!
Поверь мне, я знаю, ведь я сам был в нее влюблен. Ах, если бы от
неразделенных чувств умирали, вокруг тетушкиного дома было бы
преизрядное кладбище. Ну, вдобавок к тому, что имеет дядюшка. Да не
смотри ты так! Видишь ли, у всякого врача есть свое кладбище,
причем у хорошего оно иной раз не меньшее чем у дурного. Ведь к
знающему доктору идет больше пациентов, не так ли?
- Откуда в тебе столько цинизма?
- Цинизма? Отнюдь, это, брат, чистый реализм.
- Так, где ты был?
- Ну, я некоторым образом тоже был ранен стрелой
амура. Правда, предмет моей страсти не столь идеален как твой, но,
по крайней мере, мое свидание увенчалось куда большим успехом.
- Ты влюблен?
- О боже, ну конечно! Я люблю весь мир, родителей,
дядюшку, тетушку, прекрасную Софию и... даже тебя! Хочешь
расцелую?
- Уволь, - уклонился от объятий Лиховцев, - так ты
был на свидании со всем миром? Нельзя не заметить - ты быстро
управился!
- О, мой влюбленный друг снова обрел возможность
язвить. Алешка, ты явно небезнадежен! Нет, я был на свидании только
с одной представительницей человечества, а что касается времени, то
посмотри на часы. Уже за полночь!
- Да, а я и не заметил...
- Вот уж действительно, влюбленные часов не
наблюдают! Ладно, давай спать, завтра дел много.
Девушка, имя которой Николаша так и не назвал, тем
временем кралась по дому к своей каморке. Несколько раз она
натыкалась в темноте на предметы мебели, но, слава богу, не
производила особого шума. Наконец добравшись до жесткого топчана,
она торопливо скинула передник, платье и чепец, и, оставшись в
одной рубашке, юркнула под холодное одеяло. В этот момент, она
все-таки задела стоящий на столе ковш и тот с грохотом упал на
пол.