К счастью, находившихся на привилегированном
положении "вольноперов" это не касалось, но всякому человеку,
имевшему хоть немного человеколюбия в душе, наблюдать эту картину
было невыносимо. Справедливости ради, следует сказать, что в роте
штабс-капитана Гаупта, где они имели честь служить, отношение к
нижним чинам было не в пример более гуманным, нежели у других
командиров. Владимир Васильевич, в отличие от прочих офицеров
полка, весьма дотошно входил во все мелочи, касавшиеся своего
подразделения. Сам он никогда не бил солдат, и не поощрял этого со
стороны унтеров. Излишне мягким, однако, он тоже не был и за всякий
проступок, замеченный им, немедля следовало положенное по уставу
наказание. Возможно, поэтому его подчиненные выглядели не такими
забитыми, как в других ротах. Но вот старший офицер роты - поручик
Николай Августович Венегер был его полной противоположностью.
Нижних чинов он откровенно презирал, а если нечасто бил лично, то
не из соображений человеколюбия, а только лишь из брезгливости.
Недавно переведенный из гвардии за какой-то проступок, он полагал
себя несправедливо наказанным и потому едва ли не карбонарием.
По-русски он разговаривал, безбожно грассируя на французский манер,
и слыл большим знатоком биллиарда, а также бретёром. Полковые дамы
были от него в восторге, главным образом оттого, что не знали, как
он злословит на их счет, безудержно хвастаясь победами. Со Гауптом
его отношения явно не сложились, хотя, до открытого конфликта пока
не доходило. Третьим офицером в их роте был недавно выпущенный из
юнкерского училища подпоручик Сергей Александрович Завадский.
Молодой человек хрупкого телосложения и невысокого роста, он был
чрезвычайно стеснителен, оттого скоро получил от сослуживцев
прозвище - "барышня".
В тот день их полк должен был получить долгожданное
пополнение, после чего сразу же выступить в поход. Обычно в
карантин за новобранцами посылали кого-нибудь из батальонных или
ротных командиров с унтерами, но на сей раз комиссию возглавил сам
полковник Буссе. С собой он взял командира первого батальона
подполковника Гарбуза, Гаупта и своего адъютанта поручика
Линдфорса, большого приятеля Венегера. Владимир Васильевич, не
понаслышке зная о "превосходных" качествах полковых писарей,
попросил приятелей-вольноперов отправиться с ним и взять на себя
бюрократическую миссию. Вообще-то он мог, конечно, приказать. Но
вольноопределяющиеся люди почти вольные, к тому же Николаша был
кузеном очаровательной Софии Модестовны, и штабс-капитан относился
к молодым людям покровительственно.