– Поезжай, – улыбнулась я, хотя внутри всё сжималось от страха
остаться одной на пустынной дороге в густых сумерках.
– Прощайте, госпожа графиня, – кучер вынес из кареты мой
саквояж, поклонился и забрался на облучок. Раздалось торопливое
цыканье. Лошади с заметным усилием развернули карету, уже слегка
вязнущую в снегу. А затем отправились обратно по своим же
следам.
Я осталась одна.
Темнело слишком быстро. Ветер усилился. Его порывы трепали плащ,
бросая мне в лицо пригоршни колючего снега. Несмотря на слои
одежды, я быстро промёрзла.
Нужно двигаться, иначе околею прямо здесь. Посреди снежного
поля.
Дорогу замело давно. Ещё до моего приезда. Значит, никто не
покидал усадьбу после начала снегопада. Это и неудивительно. У
старого Венса всегда ныли колени на непогоду. Наверняка он
предупредил экономку о грядущей метели.
Я подхватила саквояж, оказавшийся неожиданно тяжёлым. То ли
из-за часов, то ли Кэти положила в него кирпичей. Возникла мысль
оставить его прямо здесь, посреди снежного поля. Но я пожалела
вещи. Кто знает, что стало с моей старой одеждой, которую пришлось
оставить в Дубках после замужества.
Идти становилось всё труднее. Ветер почти сбивал с ног. Пару раз
я даже падала в сугроб. Но снова поднималась. Понимала, если не
встану – умру. Поэтому крепче сжимала ручку саквояжа и шагала
дальше.
Снега прибывало. Сапоги вязли в сугробах. К тому же окончательно
стемнело. Если поначалу я ориентировалась на силуэты домов, то
теперь они растворились во тьме. Я шла наугад и молилась, чтобы не
потерять направление.
Снег набился в сапожки и растаял. Холод пробирался под плащ,
вместе со снежинками скатывался за воротник. Несущие саквояж руки
онемели, несмотря на то, что я старалась регулярно их сменять.
Пришлось бросить вещи. Выбирая между саквояжем и жизнью, я
выбрала жизнь. Стянула руками полы плаща и двинулась дальше. Стало
самую чуточку теплее. Но ночью, в окружении метели, даже эта
малость давала дополнительное время, чтобы добраться до тепла. А
значит – надежду пережить эту страшную ночь.
Не знаю, сколько времени я брела в кромешной тьме. Практически
наугад, потому что направление уже потеряла. Темнота и метель
превратили всё в зияющую пустоту.
Я решила идти, покуда хватит сил. Всё, что у меня оставалось –
это надежда.
Вдалеке справа раздался волчий вой, хорошо различимый даже
сквозь завывания ветра. Я попыталась прибавить шаг. Но сугробы
доставали почти до колена. Замёрзшие ноги с трудом
передвигались.