Старик потёр ладонями колени, вытянул левую ногу. Затекла,
наверное — он сидел на низеньком раскладном стульчике, не слишком
удобном даже на вид.
— Вот я подумал, и решил начать распродавать потихоньку, что
нажил. Собираться буду.
Я улыбнулся.
— Удачи вам на новом месте! — сказал я.
— Спасибо на добром слове, — кивнул старик. — Да только зачем
мне удача?.. — он потёр грудь, — сердце ноет, как представлю, что
всё закончилось. Надеюсь вот, что на пару лет хватит вещей, чтобы
распродавались помедленнее…
— Внучата растут быстро, — заметил я. — Тут каждый день на вес
золота.
Он кивнул.
— Знаю, знаю, и прав ты… только как вот это всё оставить, а? И с
внучатами нянчиться хочется, и прошлое не отпускает… меня же самого
в том доме мама тетешкала… там своим, родным пахнет… а как оно на
чужбине-то будет?.. чувствую, что поеду — не вернусь больше.
Мне даже показалось, что у него акцент почти исчез. Да и
словечки редкие появились. Специально поначалу старался казаться
более чужим, что ли?..
— Тут уж выбирать приходится, — вздохнул я в ответ. — Тяжелый
выбор, на разрыв… но как по мне — будущее, оно всегда
интереснее!
— Это ты верно говоришь, — кивнул он. — Да только что нужнее
старику? Новьё или тепло старое, проверенное?... эх!
— Иногда можно на судьбу положиться, — улыбнулся я. —
Посмотрите, как торговля пойдёт. Если легко ваши вещи уйдут, да по
хорошей цене — значит, ехать надо, без сожалений. Ну а задержат,
значит, задержат, тут ничего не попишешь. Пускай внучки подрастают,
чтобы перелёт дальний выдержать.
Старик улыбнулся в ответ — открыто, искренне.
— Скажи, ты хочешь его купить? — спросил он.
— Да, — не стал отпираться я.
— Тогда назови свою цену. Давай поторгуемся.
Я назвал. Ровно половину той суммы, которая была у меня с собой
наличными, в долларах.
Старик нахмурился.
— Разве ты не знаешь, что грех шутить над стариками? — спросил
он с рассерженными нотками в голосе.
Вместо ответа я достал и пересчитал купюры. Старик сделал
круглые глаза. Потом снова прищурился и оглядел меня
внимательнее.
— Коллекционер, наверное? — спросил он.
— Ценитель, — ответил я.
— Разбираешься в таких делах… и наверняка знаешь, сколько эта
вещь на самом деле стоит, — тихо, будто размышляя про себя,
проговорил грузин.
В ответ я молча пожал плечами.
— Теперь, когда я знаю, что эта вещь ценная — я бы, может, и не
стал её продавать… — сказал торговец.