Он-то и предложил выкупить проигрыватель, назвав более, чем
достойную цену. Я даже выторговал небольшую прибавку, но особо не
упирался: очень уж любопытно было узнать его подлинное
предназначение. А такие вопросы можно задавать только после
завершения сделки.
— Скажите, Герман, вы продолжаете общаться со своими
родственниками после того, как стали ценителем? — спросил он.
Я вспомнил про маму.
— Да, господин Цай, — я пожал плечами, — звоню родителям,
поздравляю с праздниками. И считаю, что это нормально, даже для
ценителя.
— А братья или сёстры у вас есть?
В другой ситуации я бы на этом завершил разговор, но тут
любопытство победило.
— Единоутробные, — сухо ответил я.
— И отношения вы, разумеется, не поддерживаете? — спросил
сингапурец, прищурив и без того узкие глазки. Но хорошо хоть
обошлось без снисходительных улыбок.
— В этом нет необходимости, — спокойно ответил я. — Им вполне
хватает их большой семьи.
— Обычная история для ценителей, — сказал он. — У вас в
окружении нет детей. Поэтому вы так долго не могли понять, для чего
нужна эта настоящая вещь.
— И для чего же? — немного раздражённо спросил я.
— Она прибавляет мозгов, — улыбаясь, сингапурец потрогал пальцем
свой блестящий высокий лоб. — Но только у детей, лет до двенадцати.
Ребятишки, которые его слушали, проявляют выдающиеся способности в
тех сферах, которые выберут для обучения.
Я выдохнул. Потом расслабился и улыбнулся.
— Это прекрасно, — сказал я. — Надеюсь, теперь в мире будет
немного больше разума.
— Посмотрим, насколько он действительно нужен нашему миру… —
загадочно ответил сингапурец.
После этого он забрал проигрыватель и отнёс его к машине,
которая стояла на парковке моего склада, возле настоящих ворот.
Эти ворота я приобрёл случайно, когда заглянул во время летнего
отдыха в кузню мастера, где-то под Талдомом. Они ржавели на
задворках его двора. На мой вопрос, можно ли их приобрести, мастер
охотно согласился. «Заказчик пропал два года назад… внёс аванс — и
исчез… обидно немного, я всю душу вложил в эти ворота, а тут… в
общем, пускай вам послужат!» — объяснил он.
Без этих ворот я бы никогда не решился поставить свой склад на
берегу Москва-реки, в Мневниках — место слишком приметное. А так,
когда ворота закрыты, они сами и всё, что находится за ними, будто
бы исчезает для недоброжелателей и праздно любопытствующих.