— Теоретически, они могли привлечь
Салтыкову, — сказал я, чувствуя, как в груди поднимается холодная
ярость. — У Елены есть весомый мотив — быть в благосклонности
Павловичей. Возможно, ей или её семье предложили что-то взамен за…
устранение Кати. Или просто приказали ее старшие родственники.
Мои слова повисли в воздухе, как
тяжелое облако. Лева сел на край кровати, уставившись в пол.
Услышанное окончательно выбило парня из колеи. Многовато за одни
сутки.
— Господи, куда я попал… Но если это
правда, — прошептал он, — Катя в опасности. Реальной опасности.
— Именно, — подтвердил Юсупов. Его
голос стал твердым, лишенным той легкости, что была ему присуща. —
Ее нельзя оставлять одну, ведь могут снова попытаться… Даже если
это не Салтыкова, а кто-то другой, думаю, они смогут найти других
исполнителей.
Не факт, что конечная цель — убить
ее. Но жестоко наказать за неповиновение и вывести из строя на
долгое время, не дав ей построить службу — вот такая гнильца была
вполне в духе Павловичей.
И как все изящно выворачивается —
попытка подставить меня и очернить мое имя вполне вписывалась в
план мести Павловичей. Ведь именно меня они назначили виновником
своего провала.
Я встретился взглядом с Юсуповым, а
тот, в свою очередь, уставился на Безбородко.
— Ты либо с нами, либо нет, Аполло,
— сказал Феликс. — Катя и Андрей — члены нашей группы, и мы должны
отомстить за своих.
— Я не брошу группу в трудный час! —
с некоторой надменностью ответил курсант. — За кого вы меня вообще
принимаете?
— За смутьяна, которому должны
довериться, — ответил я.
— То есть вы хотите, чтобы я доказал
свою преданность?
— Именно, — сверкнул оскалом
Феликс.
***
— Курсан-ты, смир-но!
Мы стояли на утреннем построении,
выстроившись в привычные ряды. Промозглый ветер пробирался под
китель и заставлял ежиться — Петербург посчитал, что лета в этом
году было достаточно.
Все курсанты были встревожены, и я
не винил их. Сначала инцидент с Андреем, затем — Катерина. Еще во
время зарядки звучали нервные шуточки на тему, кто будет следующим,
а дежурные офицеры казались злее обыкновенного.
— Смотри, Шереметева! — прокатилось
по строю, и все вытянулись по струнке.
Глава Спецкорпуса не должна была
присутствовать на построении, и ее появление вызвало еще большее
напряжение. Генерал-лейтенант быстро спустилась по лестнице и
подошла к Ланскому.