— Нет, — я сразу отрезал этот вариант с таким тоном, что по
хорошему мне можно было бы отрезать сразу весь мизинец.
— Да погоди ты, не артачься, — сказал он. — Что ты заладил
“нет-нет”.
— Я не буду шестеркой, Нагаката-сама. Даже находясь в такой
ситуации, как сейчас мой ответ: нет.
— Ты совсем не боишься, что ли, что я тебя сейчас здесь
выпотрошу, как тунец и скину в канаву? — он кивнул головой на нож,
что все еще торчал в столе.
— Честь нераздельна со смертью. Она искупает вину, — заявил я,
слегка преобразив древнеяпонскую мудрость.
Нагаката опустил уголки губ вниз и покивал головой.
— Глубокомысленно. Но мы живем не в эпоху самураев, как ты мог
догадаться.
Странно, что это мне говорит член Якудза. Ведь они, как раз
наоборот, являются консерваторами и ведут себя, как их предки
самураи.
— Я лишь хочу сказать, что я не боюсь смерти. Но хочу задать вам
вопрос, Нагаката-сама.
— Валяй.
— А вы не опасаетесь, что я доложу своему оябуну, что вы
пытаетесь меня вербовать?
— А кто тебе поверит? — спросил он, коротко хохотнув и сделал
глоток из банки. Я тоже отпил. Сладковатый напиток приятно щекотал
горло. — Тем более, если учесть, что по большому счету ты нагадил
не только нам, но и своей семье.
Я не стал ему объяснять в очередной раз, что мои действия были
принципиально правильными. Никто из гражданских не должен быть
подвержен смертельной опасности от членов якудзы. Никто. Хоть мне и
не приходились по нраву дела, которые вела якудза, но кодекс был
ясен. Судя по кодексу гражданским можно угрожать, рекетировать,
наносить побои для устрашения, но и это все крайние меры. Убийство
— вне кодекса. Тем более нанесения вреда женщинам и детям.
Да и я не какой-то бандит из подворотни, даже не глядя на факт,
что состою в группировке. В своей прошлой жизни я занимался
благотворительной деятельностью. В этой тоже буду. Это мои личные
принципы жизни. И изменять им я не намерен.
— Это мое последнее слово, Нагаката-сама.
— Упертый баран, kusou… — он нервно дернул головой и затянулся
сигарой. — Можешь идти. Считай это происшествие исчерпанным.
Доносить на тебя и на твою семью не буду, значит и войну объявлять
не станут.
Я с негромким хрустом сжал пустую банку и встал со стула.
— Но ты подумай, Ахиро Кэнтаро член семьи Куджо над моим
предложением. Такие люди как ты — быстро идут вверх по лестнице
якудзы, если все делают правильно. А я по глазам вижу, что ты из
этих, — он постучал себя по виску со шрамом. — Вижу, что ты такой,
понимаешь? В отличие от твоего старшего болвана - Куросаки.