Именно Адель вдруг решила, что жить
за городом им будет лучше. Именно Адель выбрала подходящий дом и
самолично упаковала их вещи в коробки. Именно Адель нашла
покупателя на их квартиру в центре Питера. Именно Адель составила
правила их дома и написала белым мелом на большой чёрной стене,
специально выкрашенной чёрной краской для школьных досок. Ей
казалось это милым.
На такие мелочи, как то, что Виктору
теперь добираться на работу стало дольше на полтора часа, Адель не
обратила внимания. Ей тоже было не легко: её парикмахер остался в
центре города, как и мастер по маникюру. Каждый должен принести
свою жертву — так рассудила Адель, ездившая в любимый салон красоты
раз в две недели, претерпевая все невзгоды общественного транспорта
и в конечном итоге пришедшая к выводу, что такси — единственно
верный выход из ситуации.
Адель была совсем не похожа на Настю.
Адель никогда не говорила напрямую, о чём думает, никогда не
позволяла себе лишнего алкоголя в гостях, никогда не пердела при
муже. С Настей всё было по-другому: она могла напиться вместе с
Виктором до поросячьих соплей и потом выдувать смешные пузыри из
носа, могла спорить с барменом, что вода в ресторане должна быть
бесплатной, могла смотреть диснеевские мультики и громко рыдать в
конце «Рататуя». Адель не любила мультики. Никогда не плакала в
конце фильмов-катастроф, лишь грустно вздыхала. Но Настя ушла от
Виктора, оставив лишь шлейф дешёвых духов с самым приятным для его
обоняния ароматов корицы и хвои, казалось бы, не сочетавшимися, но
идеально подходящими её коже. Насти больше не было в его жизни.
Теперь у неё своя семья с тем парнем, который заделал ей ребёнка
после очередной ссоры с Виктором, который в порыве злости сказал
ей, что у него есть другая. Нет, разумеется, на тот момент никого у
Виктора не было, да и не мог он представить никого кроме Насти в
своей постели. И всё же слова были сказаны. Незнакомый паренёк в
клубе подсуетился перед одинокой оскорблённой женщиной, и теперь у
них своя семья с зачатыми в пьяном угаре и благоухающими
освежителями туалете здоровыми близнецами.
Виктор вновь взглянул на Адель и
вспомнил их первое знакомство. Тогда новость от Насти застала его
врасплох, и ему не очень хотелось жить дальше. Больше полугода он
выполнял привычные дела на автопилоте, ходя на работу и возвращаясь
в свою опустевшую квартиру, гле больше не было Насти. Не было её
волос, забившихся в сток в ванной, не было пиццы по пятницам, не
было диких ссор, доходивших до драк и заканчивающихся неистовым
сексом. В квартире было тихо. Так тихо, что иногда Виктору
казалось, что он мёртв и он лежит в собственном гробу. Словно в
тумане он помнил звонок матери с какой-то абсолютно дебильной
просьбой и поводом прийти к ней. И там его ждала Адель. Она была
дочерью какой-то маминой подруги, о которой Виктор и знать-не знал.
По настоянию матери, он проводил Адель до дома, они говорили о
чём-то неважном.