Конспирация?
Через пять минут дорога ушла в лес. Ещё пять минут бобик
продирался сквозь раскидистые еловые лапы, хлещущие по лобовому
стеклу, и вновь вырвался на поле. Впереди показалась река, а на её
берегу деревенька.
Уютные бревенчатые домики, в которых судя по курящимся дымком
трубам, уже приступили к отопительному сезону.
Бобик подъезжал всё ближе.
Ближе.
И ближе.
— Чего?! — вырвалось у Нинель Аскольдовны, как только она смогла
прочитать деревянную вывеску над воротами в деревню. — Духовная
община «Благость»?! Какого… Какого хрена?! Ты слышал что-то об
этом.
— Нет, — честно ответил Тихон, нахмурившись.
Бобик беспрепятственно въехал в деревню. Чистую и уютную, с
такими же чистыми и уютными людьми на улицах. Все они улыбаясь
смотрели на Нинель и Тихона, все махали им руками, и все как один
были одеты в белые мешковатые одежды.
Мужики с длинными бородами, женщины в платках, дети чумазые и
босоногие. А одна из баб, — как будто с картины сошла, — даже с
гружёным вёдрами коромыслом.
— Фанатики какие-то, — пробубнила себе под нос Нинель
Аскольдовна, а потом попросила Тихона остановиться.
— Добрый день! — крикнула она первому попавшемуся мужику, и
мужик с радостью двинулся в её сторону.
— Действительно добрый, — улыбнулся он пуще прежнего. —
Благой.
— А… Ага. Подскажите, а где брат Филарет?
— Вы наверное хотели сказать «отец Филарет», — поправил её
бородатый мужик в белом. — Он там, в конце деревни. Езжайте прямо,
не ошибётесь.
И впрямь.
Ошибиться было невозможно, потому как крайняя изба отличалась от
других не только пластиковыми окнами, спутниковой тарелкой на
крыше, бассейном во дворе и припаркованным рядом джипом, но и
огромной табличкой «Отец Филарет» над крыльцом.
— Что за дичь? — спросила Нинель, на что Тихон сперва лишь пожал
плечами.
— Пойдём, узнаем, — сказал он и заглушил мотор.
По тропинке к дому, — ни о каких заборах здесь и слыхом не
слыхивали, — по ступенькам и прямо в избу.
— …в основном репа и турнепс, — как раз говорил брат Филарет, но
завидев пришельцев запнулся.
Вместо прихожей в доме была просторная и чистая комната,
выполненная в стиле глубинного деревенского минимализма. То бишь…
нихрена в ней не было. Стол прямо по центру, да два стула друг
напротив друга.
На одном стуле сидела ветхая бабулька в белых одеждах, а на
другом он.