Облокачиваюсь на стойку.
— Двойной американо! — рявкаю так, что Юля вздрагивает.
— Вам с собой? — ошарашенно оглядывается.
— С тобой.
— Демид? — в ее лице мерещится тревога. — Что ты здесь делаешь?
— Кофе жду от недогадливого к очевидным просьбам бармена.
Я чуть ли не бежал из этого города, хотел забыть все, что связано с Юлей. Но сейчас на горизонте замаячило очень выгодное предложение по бизнесу, я не мог отказать.
Поэтому вернулся, специально выбрав отель такого уровня, куда бы Юлю ни пустили даже окна мыть. Снаружи, естественно.
Обоюдное напряжение, возникшее между нами, заставляет меня барабанить пальцами по стойке, а Юлю застыть подобно гипсовому изваянию.
Если честно я расхотел кофе.
Смотрю на женщину неотрывно.
С каждой секундой ее щеки и уши краснеют все ярче.
— Да… — еле слышно бормочет, потупив глаза, дергается к машине. Руки у Юленьки дрожат, от волнения она роняет цветной стаканчик и тут же наклоняется за ним.
— Ну давай, лей мне кофе в грязную тару! — наваливаюсь на стойку, лишь бы подглядеть за Полонской.
— Дьявол, — шипит, — у тебя и раньше был сложный характер, но теперь просто невозможный! — отправляет стакан в мусорное ведро. Встает, берет другой.
— Не вижу смысла притворяться и быть идеальным.
Шумно вздохнув, Юля все-таки справляется с напитком.
— Мы расстались без истерик и ссор. Почему же теперь ты злишься? — толкает стакан ближе ко мне, а сама держится на расстоянии.
— Всегда таким был, - отхлебываю. — Еще и сахар зачем-то насыпала. Ты же знаешь, что я люблю кофе горький, как моя жизнь.
Не оценив слов, Юля хватает салфетку и начинает рьяно полировать стойку, прикидываясь, что меня не существует.
Действительно, с годами мы стали чужими людьми.
— Ладно, — оставляю недопитый кофе и вспоминаю о конфетах, нагло изъятых у бедного дитя, — это тебе на чай, — вынимаю карамельки из кармана и кладу рядом со стаканчиком.
Юля молниеносно переводит взгляд на меня.
— Откуда они?..
— Машенька угостила, — хмыкаю.
Румянец спадает с ее лица как занавес. Юля медленно подходит.
— Ты говоришь правду?
— Часто так делаю, а ты удивлена? — внимательно слежу за реакцией женщины. — Любопытно, детей иметь ты не можешь, но дочь у тебя есть.
Юлия становится бледной.
— Она…она…приемная, — задыхаясь, шепчет.
По сравнению с Юлей я переполнен бодростью и лютыми эмоциями. Тема детей для меня больная.