— Прокатимся? — интересуется Демид.
Ему очень идет черная экипировка, балаклава, защитный шлем и специальные очки, скрывающие не только половину лица, но и его настрой. Невозможно угадать, какими глазами смотрит на меня Грозный сейчас. Пожирающими или наоборот, строгими?
— Я не смогу отлучиться, пока не буду уверена, что с Марусей все нормально.
Первые два спуска я пристально слежу за дочерью на вершине покатой горки.
Очень удобно, что на детской трассе есть бесплатный инструктор, который со всей ответственностью наблюдает за малышами.
Кстати, не слишком спортивная Саша тоже гармонично смотрится на бублике и ей не зазорно признавать, что более серьезные склоны для женщины табу. Она бесхитростная и очень добрая. Под стать Артуру.
Сердечко обволакивается приятным теплом, когда я смотрю на их пару.
Сделав несколько снимков Маруси на телефон, я все-таки уступаю Грозному и иду с ним на склон гораздо опаснее этого.
Весь комплекс поделен на секторы с английским обозначением от «А» до «Е». Маруська, к слову, ловит кураж на «А». Грозный же тащит меня на предпоследний с отметкой «D». Он достаточно крутой, но трасса проходит не через лес, что радует.
— Я не уверена, Демид, — начинаю сомневаться еще в очереди на подъемник.
Не то чтобы с ветерком промчаться вниз с горы, а хотя бы успеть забраться в кабинку подъемника! Это же просто адская машина какая-то!
Ее механизм крутится без остановки, доставляя людей на гору. Ничтожные секунды даются на то, чтобы засунуть лыжи в небольшой отсек снаружи кабинки, ступить на порожек, протиснуться в дверку и сесть.
Когда подходит наша очередь, в глазах начинает двоиться, потом троиться от движения кабинки и никому не нужного волнения.
Нерасторопно складываю лыжи и пытаюсь забраться, а ноги трясутся. Демид подталкивает меня под попу, ловко забирается следом.
Фу-ф… Хорошо, что кабина рассчитана на двух человек и, кроме Грозного никто не разделит моего позорища.
— Красивая местность, — расслабленно произносит мужчина, когда мы поднимаемся в гору.
— Угу, — киваю, а у самой зубы стучат. Постепенно люди внизу превращаются в точки, деревья в расплывчатые пятна, поднимаемся высоко настолько, что дух захватывает.
— Природа ничто по сравнению с твоими глазами Юль. В них отражается небо, а я почти потонул…
Демид снова как бы невзначай кладет руку на спинку сиденья, но на этот раз его рука будто соскальзывает и оказывается у меня на плечах. Прикосновение чувствуется настолько остро, что на теле, куда дотронулся Грозный, словно появляются искры.