Мне кажется, что Демид изначально хотел порадовать Марусю, а позже и себя решил не обделить. Совместить приятное с полезным.
— Спасибо.
— Мы находимся на пике, Юленька, это высшая точка подъема и скоро канатная дорога пойдет на спуск. Так что самое время…
Демид смотрит пристально глаза в глаза и будто держит меня за самую суть. Медленно наклоняется к лицу, тянется за поцелуем. Я теряюсь, не знаю, как реагировать. Пытаюсь отшучиваться, бормочу о морозе и ослепительно белом снеге, но Грозный уже не хочет меня слушать.
— Мы никому об этом не расскажем Юль.
А я боюсь перешагнуть ту грань невозврата, которая может привязать меня к Грозному, а потом сломать жизнь.
Неожиданно железный трос, на который прикреплены кабины, заедает, и нас сильно потряхивает внутри, тем самым ломая приватное настроение Демида. Я соскальзываю и неуклюже чуть заваливаюсь на мужчину, утыкаясь щекой ему в грудь.
— Когда вернемся на подножье, я посажу на кол чертового механика! — возмущается Грозный.
А я с облегчением выдыхаю и старательно делаю вид, что забыла про поцелуй.
Спускаемся на вершину горы, где нас уже заждались Хакимовы и Артур.
Выпрыгнуть из кабинки оказывается гораздо легче, чем забраться в нее.
Разглядываю с высоты склон. Мама дорогая, какой он длинный, да еще и с премудростями, трамплинами. Но их я аккуратненько объеду, конечно же, и не стану геройствовать.
— Ножку подними, — Демид присаживается возле меня, застегивая крепления на специальных ботинках к лыжам.
Какой он обходительный и галантный дяденька, которому так и чешется отбить все финансовые затраты за меня и Марусю кое-чем поинтересней. Очевидно же. Зачем Демиду со мной возиться, без личной выгоды?
Я не ругаюсь, вопя, что раскусила Грозного, а всячески подыгрываю.
Во-первых, мы с дочерью на его территории и в его окружении, во-вторых, мне и самой нравится отдых без скандалов.
К вечеру воскресенья, когда Грозный осознает, что все его попытки потерпели крах, он разозлится. Может, и с работы уволит. Я все равно хотела писать заявление по собственному желанию.
Однако я не могу отрицать, что и моя стена, которую я по кирпичикам строила от Демида все пять лет, пошатнется, надеюсь, что не рухнет совсем.
Смотрю сверху вниз на грядущий путь и все равно испытываю страх. Крепко сжимаю рукояти палок.