– Что там? – спросил я с интересом,
когда он вышел обратно.
– Я бы на твоем месте усилил рамы, –
ответил он сумрачно, – а эту кисейную занавесочку сменил бы на
стальные прутья. Хотя тряпочку на окне можешь оставить.
Я промолчал, почему-то и у самого
копошилась мысль насчёт железной решетки, но вслух сказать как-то
стыдно.
Бабурнин вытаращил глаза.
– Ты чего?
— Это сейчас терпимо, – пояснил
Черноклюв, – народ ещё не подумал, что дальше. Но вы же футурологи
первой гильдии?
Бабурнин сказал живо:
– Беспорядки?
— Это во Франции беспорядки, –
ответил Черноклюв, – а у нас будет такое, что и представить
страшно. Как у вас с оружием?
– У меня травмат, – ответил Бабурнин
бодро. – У жены электрошокер. А что?
– У меня карабин, – ответил я. – С
той поры, как ты убедил приобрести.
Черноклюв буркнул:
– Ты глава политической партии!
Обязан. Пусть мы и крохотные, но обязывает. Рекомендую, прямо
сегодня пойти купить побольше патронов.
Бабурнин посмотрел на обоих
встревоженными глазами.
– Вы серьёзно? Тогда и мне ружжо?
Черноклюв отмахнулся.
– Не успеешь. Там знаешь сколько
бумаг заполнить и проверок пройти?.. Хотя попытайся. Справка, что
не сидел и не сумасшедший есть?.. Вообще-то я на месте нашего
правительства уже ввел бы военное положение.
Бабурнин умолк, ошарашенный, я сказал
с неохотой:
– Не рано? У нас голодные толпы
грабят магазины и жгут автомобили? Так у нас наоборот, полки
ломятся от продуктов, покупателей стало меньше. Другое важно, на
носу выборы в Госдуму. Отменят – не отменят?
Бабурнин сказал живо:
– Вряд ли. Повода нет.
Черноклюв проговорил медленно:
– Вы хоть понимаете, что будет?
По их лицам видно, что понимают. В
уставе трансгуманизма положены основы здорового образа жизни, то
есть человек должен постоянно работать над собой, повышать общую
культуру, следить за здоровьем, по возможности заниматься спортом,
а это значит, что по дефолту в нашей партии нет слишком тучных
людей, что так удачно сказалось в эту эпидемию.
Черноклюв сказал сумрачным
голосом:
– Как-то стремно. А вдруг наберем
проходной балл?
Бабурнин заверил бодрым, как звуки
пионерского горна на побудку голосом:
– Что значит вдруг? Наберем, как
бабка надвое сказала.
Оглянулись на меня, я сказал очень
серьёзно:
– По сути, наша трансгуманистическая
партия была клубом по интересам. Собирались потрепаться,
повыпендриваться друг перед другом, какие мы духовно богатые и с
высоким ай-кью, а вокруг одни морды неумытые, но от нас не
требовалось даже пальцем пошевелить! А что теперь?