В зале зашумели, у нас народ
интеллигентный, а интеллигентность означает сдержанность, никто не
вскакивает и не орет диким голосом, вскидывая кулаки и свирепо
вращая глазами, мол, всех порву за любимую команду.
К трибуне энергично протолкался
плотно сбитый человек в хорошо сшитом костюме, точно не из магазина
готового платья, интеллигентная бородка, выглядит как из времен
Тургенева и Чехова, но когда заговорил, я ощутил в его голосе нотки
человека, умеющего управлять массами. Таких в древнем Риме называли
трибунами и ораторами, простой народ и сейчас предпочитает оратора
не только слышать, но и видеть, так им понятнее.
– Позвольте мне, – начал он с
обаятельной улыбкой, – Я трансгуманист, хотя и не состою в списках
партии. Внимательно слежу за всеми событиями в стране, сейчас
уверен, что государственная машина власти слишком большая и
громоздкая, чтобы её остановить сходу или повернуть! Это приведёт к
ошибкам, их в нашей стране и так было многовато. Большой глупостью
было во время снаппера проводить выборы!.. Я предлагаю, пока не
поздно прервать и отменить наше участие! Это подаст правильный
сигнал и остальным!
В зале наступила тишина, потом везде
зашушукались, я спросил у Бабурнина:
– Это кто?
– Верещака, – ответил он. –
Энергичная сволочь, но умный гад. Подозреваю, засланный
казачок.
– Почему?
Он хмыкнул.
– Я же говорю, умный. А умный по
дефолту либо разделяет наши взгляды, либо дурак. А вот умная
сволочь вполне может прибиться к нам. Понимает, что если люди с
высоким ай-кью не у власти, то лишь потому, что не хотят быть
ею.
Черноклюв мерно прогудел с другой
стороны:
– Засланных должны держать и у нас,
чтобы в нужный момент сорвать работу. Мы хоть и были самой мелкой
из партий, но нашу силу власть понимала и учитывала.
Я кивнул, продолжая рассматривать
Верещаку.
– Снаппер нарушил всё! – продолжал
тот, повысив голос. – Надо бы сразу отложить на год, а там будет
видно, но умники ссылались на Конституцию, что должна быть
незыблемой, и вот получилось то, что получилось!
Из зала крикнули задорно:
– А что получилось?
Он ответил страстным голосом
трибуна:
– В выборном процессе хаос!.. Вы
помните, в хаосе после свержения царя, большевики были в
меньшинстве и не представляли народ, однако благодаря своей
сплоченности и дисциплине сумели захватить власть!.. Неужели мы
готовы допустить, чтобы в этой сумятице к власти пришла партия, не
представляющая массы простого народа?