Проходящие мимо волшебники для меня выглядели привычнее.
Сиреневые мантии с синими и красными вставками выдавали в них
фокусников — магов, создающих простые чудеса, такие как вспышки
света, фейерверки и радугу. В центральной части города они
встречаются часто, как и волшебники-зельевары, ведь Луарион —
столица магии зельеварения. Именно поэтому фестиваль так популярен
у нас: он даёт возможность приобрести уникальные зелья и магические
изделия, которые не сыщешь во всей империи Тринитэ. Однако вне
этого праздника магия нам недоступна.
За фокусниками плелись хранители, неспешно прогуливающиеся по
улицам города в поисках полезностей. Эти из храма Света. Они носили
бежевые, почти белые, накидки до колен, с закрывающим лицо
капюшоном. Их принадлежность к вере можно точно определить по
медным перьям ворона — священной птицы. По учению оракулов, она
преодолевает барьеры между миром живых и мёртвых. Они густо
покрывали плечи и напоминали о высшем предназначении носителей.
Простая обувь, коричневый ремень, белая рубаха, заправленная в
штаны, выдавали в них служащих, призванных оберегать народ от
греха. Сами оракулы, впрочем, редко покидают храмы, так что их
присутствие на празднике маловероятно. Да не очень-то и хотелось. Я
не фанат ни храмов Жизни, ни храмов Смерти, а сама вера в богов
мало волновала. Мне предпочтительней язык фактов.
— Софи, взгляни, что я нашла! — вытащила меня из мыслей Рене. —
Ты обязана попробовать эти кексы. Потрясающий вкус!
Она протянула мне свёрток, в котором таилось два зелёных комка.
Из них торчали то ли водоросли, то ли рыба. Потрясающий, говоришь?
Сомнительно… Я медленно достала один кусочек и тут же замерла. Он
него исходил лёгкий аромат трясины. Блевотный вкус, ты хотела
сказать?
— Уверена? У меня есть уйма вполне обоснованных подозрений, — я
подняла одну бровь. — Это выглядит так… Рыбак просто скомкал улов и
высушил его на солнце? А запах…
— Понимаю твои сомнения, ma sœur, — она уверенно повертела в
руках кулинарное произведение. — Но ты сама знаешь, что не стоит
доверять глазам на фестивале! Пекарь уверял, что от них душа улетит
на крыльях корбо.
— Хорошо, раз ты так настаиваешь, — ни грамма доверия не
прибавилось. — Попробую.
Каждый кусочек взращивал во мне море эмоций. И чем дольше я
смаковала, тем насыщеннее казался весь букет вкусов. Я посмотрела
на Рене. Она, полная восторга и вдохновения, широко улыбалась.