— Пошли отсюда, — потребовал брат,
вставая и окидывая злым взглядом стопку непрочитанных книг.
Направился прочь, ворча на ходу: — Хлам бумажный… Чуть в
библиотечных червяков тут не превратились… И нечего тебе этой
пылюкой дышать с твоим хилым здоровьем…
— Моё здоровье — не хилое! — в сотый
раз возмутился я, шагая следом.
— Поговори ещё у меня…
— Я здоров!
Ван только красноречиво фыркнул в
ответ. Ну почему я не могу тебе мстить, а?! Задумавшись о сией
жизненной несправедливости, я так и плёлся за братом следом, пока
не врезался в его спину. Что я пропустил?..
Встав рядом, я с удивлением окинул
любопытным взглядом преградивших нам путь. Зачем ты только
потащился этим путём, светлый? Широкая тропа в заросшем парке в
стороне от белых стен дома Повелителя где практически не бывает…
лишних свидетелей. Разве что эта компания… жертв. Местные ребята,
которым надоело наблюдать за нами издалека. Сколько их тут? Около
пятнадцати ушастых… Что, как обычно? Всё по накатанной схеме. И
почему нас так не любят, пока мы самые наглые морды не подрихтуем?
Везде драться приходиться, даже охренеть какой прекрасный город
охренеть каких совершенных изначальных в этом плане ничем не
отличается?
— Чего надо? — нелюбезно
поинтересовался мой прямолинейный брат.
— Да вот… — склонив голову набок,
лениво ответил стоящий впереди изначальный. — Некоторым моим
друзьям стало интересно, что такого особенного есть у двух…
смертных, если им… позволили остаться в Сияющем.
Он говорил достаточно чисто на родном
языке моего дедушки, но акцент всё равно резал слух. Высокий как и
все изначальные, в белом, только светлые волосы обрезаны короче,
чем у других — выше плеч.
Интересно, сколько этому недомерку
лет? На вид не старше Апокалипсиса. Но бессмертные, говорят,
медленно взрослеют. И тупые до восьмидесяти. Если уж у них
совершеннолетие наступает в столь… преклонном возрасте.
По ошалевшему взгляду брата, я понял,
что только что ляпнул всё это вслух. Это ж как сильно я задумался,
что не замечаю что говорю?! Изначальный вообще стоял с отвалившейся
челюстью. Так его, видать, ещё никогда не оскорбляли…
Эй, тараканы в голове, а почему
«недомерок»? Изначальные — высокая раса. Любой и этой ушастой
компании выше меня на голову.
— Мой сиятельный брат, — церемонно
склонил голову я. — Как ты думаешь, эти пришли толпой, потому что
боятся нас, как и все другие?