«Забудь об этом. У нас есть работа, которую нужно выполнить», -
сказал я твердым голосом, хотя даже я чувствовал себя неловко,
глядя на знаки.
Но затем до наших ушей донесся звук — сначала тихий, почти
неуловимый. Низкий, влажный, чавкающий звук, как будто кто-то
лакомился мясом. Это был не обычный звук, когда кто-то ест. Нет,
это было что-то другое. В этом было что-то необычное и дикое, почти
животное, как будто тот, кто ел, делал это с неутолимым голодом.
Казалось, сам воздух сгущался от шума, и от каждого чавканья у меня
по спине пробегал холодок.
“Вы слышите это?” - спросил один из солдат тихим голосом, как
будто не хотел привлекать внимание того, кто издавал этот шум.
Звук усиливался по мере того, как мы приближались к дальнему
концу лазарета. С каждым шагом влажный, рвущийся звук становился
громче, более неистовым, более ненасытным. В этом был какой-то
ритм, пауза после каждого тошнотворного кусочка, за которой
следовал громкий глоток, затем снова чавканье. Затем нас поразил
запах — отвратительная смесь гнили и крови, настолько густая, что
некоторых мужчин затошнило. Это был безошибочный запах смерти, но
за ним скрывалось что-то еще, что-то такое… неестественное.
Мы подошли к двери одной из отдаленных комнат. Воздух здесь
казался другим, более тяжелым, почти удушающим. Дверь со скрипом
отворилась под толчком одного из мужчин, открывая затемненное
помещение. Внутри нас ожидало зрелище, похожее на ночной
кошмар.
Там, забившись в угол комнаты, находилось существо — хотя
называть его существом было бы слишком великодушно. Это больше
походило на груду жилистого, перекрученного мяса, сросшегося
воедино таким образом, что бросало вызов природе. Его тело, если
его вообще можно было так назвать, представляло собой ужасающую
массу мышц и плоти, выпиравшую в тех местах, где этого не должно
было быть, с конечностями, которые в одних частях казались
человеческими, а в других - ужасно деформированными.
Самой устрашающей частью его тела был рот — в три раза больше,
чем у любого человека, растягивался по чему-то отдаленно
напоминающее лицо и был усеян острыми зубами. Он вгрызался в трупы,
оставленные в комнате, пережевывая плоть с дикой интенсивностью.
Его удлиненные конечности, некоторые из которых были похожи на
человеческие, другие - на звериные, дергались во время еды, его
движения были резкими и неестественными, как у марионетки,
управляемой невидимыми ниточками.