Я прошелся по улицам, разглядывая разбросанные останки Ксеркса.
Город по-прежнему был прекрасен, несмотря на безмолвное
опустошение, которое его настигло. Архитектура — величественная,
древняя, а теперь покрытая пятнами времени — рассказывала историю
некогда процветавшей цивилизации. Башни, изящные арки и
замысловатая каменная кладка с резьбой тянулись к небу.
Но красоту портили смерти. Трупы, которые лежали на улицах —
мужчины, женщины, дети, скрюченные в последние мгновения своей
жизни, — портили то, что когда-то, должно быть, было городом чудес.
Не могу сказать, что я что-то чувствовал по этому поводу. Ни
жалости, ни печали. Даже отвращения.
Просто... ничего.
Направляясь к центру города, я начал ощущать легкое недомогание.
Я был обнажен, и меня обдувал холодный ветер, гулявший по улицам.
Хотя это меня особенно не беспокоило — мое тело было странно
безразлично к таким вещам, — было что-то такое в том, чтобы идти по
этому мертвому городу, не имея ничего, кроме собственной кожи, что,
казалось, будоражило чувства.
Я взглянул на ближайший труп, мой взгляд скользнул по изодранным
остаткам того, что когда-то было одеждой. В моей голове
промелькнула мысль — ограбить его. Мои руки двигались почти
автоматически, когда я опустился на колени и начал снимать то, что
осталось от одежды. Рубашка, потрепанная, но вполне пригодная.
Брюки, которые не слишком пострадали при смерти. Ботинки, немного
тесноватые, но все еще функциональные. Я быстро оделся, найдя то,
что мне было нужно, у мертвых. Это стало моей второй натурой —
брать то, что мне было нужно, у безжизненных тел. Где—то глубоко
внутри голос шептал, что это неправильно, что я занимаюсь
мародерством, что эта одежда когда-то принадлежала людям, у которых
были жизни и семьи.
Но, опять же, мне было все равно.
Казалось, они больше не нуждались в этих вещах, и у меня не было
причин чувствовать себя виноватым. Мертвые пережили свои страдания,
и отголоски их душ были слишком слабы, чтобы жаловаться. Я
застегнул рубашку, чувствуя, как ткань липнет к моей бледной коже.
По крайней мере, комфортно. Это было главное. Мне нужно было иметь
возможность свободно передвигаться и быть готовым ко всему, что
ожидало меня в центре города.
Мнение кого бы то ни было мало что значило, если уж на, то
пошло. Я был здесь по какой-то причине, хотя до сих пор не понимал,
в чем эта причина. Но со временем я бы понял. Пока я сосредоточен
на том, что имеет значение. Я продолжил свою прогулку по городу,
уже одетый, чувствуя себя скорее человеком, чем тенью. По мере
приближения к центру улицы становились уже, а архитектура — более
вычурной: здания - величественнее, символы алхимии - более
заметными.