Подумайте
также и о том, что переселите вы сотни тысяч пострадавших, а
доверять правительству страны, в которой стала возможна в мирное
время катастрофа такого масштаба, перестанут десятки миллионов
граждан. Это же мощнейший удар по советской идеологии, который мы
не можем позволить себе допустить!
– А почему
вы считаете, что кто-то из учёных на этих станциях будет вести себя
настолько безответственно? – тут же последовал вопрос из
зала.
– К
сожалению, не каждый, кто пишет кандидатскую диссертацию, и
проводит с этой целью эксперименты, способен продемонстрировать
интеллект, который позволит ему её защитить. И даже наличие
высокого интеллекта тоже не всегда спасает. Уже стали шаблонными
шутки над забывчивыми профессорами. Человек, который
концентрируется на науке, может в азарте чрезмерно увлечься и
наплевать на все мыслимые ограничения. Мы снисходительно шутим про
профессоров, забывающих везде зонтики, приходящих в аудиторию в
домашних тапочках, забыв переобуться при выходе из дома. Ну, это же
увлечённый наукой человек, объясняем мы. И при этом считаем, что в
ходе эксперимента на атомной станции они не будут вести себя точно
так же? Не слишком ли опрометчиво?
Проняло.
Убедило. Принялся читать лекцию дальше.
Предложил
провести переговоры с правительствами стран, расположенных вдоль
азиатских границ Советского союза. Та же Индия, достаточно
дружественная СССР страна, постоянно нуждается в больших объёмах
электроэнергии. Вполне можно достичь договорённости, что на
советской территории у индийских границ будут возведены крупные
атомные электростанции, а электроэнергия будет перебрасываться на
территорию Индии для нужд индийской экономики. Брать можно как
продукцией за электроэнергию, так и валютой.
В идеале
бы такие переговоры провести и с Китаем, у него очень большой
потенциал экономического роста. Но, к сожалению, сейчас у нас очень
сложные политические отношения. И кстати, имело бы смысл плотно
поработать над тем, чтобы эти отношения как можно быстрее
улучшить.
Мощная
вышла лекция по атомной энергетике. Равнодушных не осталось. Я был
очень убедителен, и сам чувствовал это. Ну еще бы – я же
рассказывал о реальной чернобыльской катастрофе, встряхнувшей меня
в молодости как следует. Трудно не быть убедительным, если ты
свидетель катастрофы такого масштаба…